Волонтер из Кузбасса Олег Быков вместе с духовенством отвез в зону СВО гуманитарку
…Это последний блокпост, дальше уже идет пограничная полоса. Военный полицейский с «калашом» на плече осматривает протянутые паспорта, сверяется. В салоне «Патриота» четыре человека: организатор гуманитарной поездки белгородский священник отец Петр (имя изменено), сестра милосердия Елена Химченко и я, волонтер из Кузбасса. За рулем — бывалый водитель Ярослав, который возил гуманитарку еще в наш Красный Лиман. Все мы уже паримся в бронежилетах, которые наши духовные лица называют веригами. Паспорта возвращаются и звучит пароль на сегодняшний день. Дальше УАЗ выезжает на пыльный от мела (Белогорье!) проселок, мимо бетонных пирамидок «линии Вагнера». Нас ждут жители пяти деревень Харьковской области из числа подконтрольных нашей армии — Граково, Токаревка, Добролюбовка, Новоегоровка и Терны. Живут эти харьковчане в районе, где идут активные боевые действия, у многих есть родня на подконтрольной Киеву территории.
Мосты охраняет наука. И вера
…Выезжали мы ранним утром. Батюшка Петр постоянно шутил, пытаясь взбодрить меня и сестру милосердия Елену Химченко, у которых это первая поездка за «ленточку». Сам-то он уже полтора года здесь катается — начал с обстреливаемой с 2022-го белгородской Журавлевки, потом не раз был на Харьковщине, отвозя целые КамАЗы гумпомощи.
Молитвы за мирное население
— Сейчас возим только «буханками», объем меньше. Народу убавилось. Кто-то все же уезжает из этих сел в Белгород или Воронеж, хотя бы отправляют подальше от линии боев детей, — поясняет он.
Батюшка в брюках и камуфляжной футболке, бронежилет он наденет лишь ради спокойствия проверяющих на блокпостах, а ряса и наперсный крест на нем появятся уже перед встречей с мирными жителями. Там ему неловко быть в броне: по опыту знает, что на священника в «бронике» мирный народ смотрит недоверчиво.
А я тем временем вспоминаю, как оказался в этой поездке. Сперва просто помогал собирать гуманитарную помощь для кузбасских мобилизованных, сражающихся на Херсонском направлении, потом решил приехать в Белгород — там, где сейчас «жарко», а пропуска, как в новые регионы, не нужно. Тут я просто как носильщик… и наблюдатель.
Залюбленные… и забытые
Перед заходом на Харьковщину мы забираем посылки для «мирняка» на военном складе. Везем не абы что: на клетчатых сумках имена конкретных адресатов и наклейки — фиолетовые, жёлтые, зелёные и т.д. У каждой деревни — свой цвет. Внутри одежда и обувь, заранее подобранные для людей.
Фамилии повторяются. По словам батюшки, на постоянно обстреливаемой территории Харьковской военно-гражданской администрации живут даже многодетные семьи, одних детей до сих пор проживает больше 70! Есть у нас с собой и духовные дары — наборы из крестиков, иконок и черных ленточек с 50-м псалмом «Живый в помощи», который в зоне СВО называют противоосколочными поясами. У нашей миссии — подчеркнуто духовный характер. В одном из сел планируется окрестить пару детишек…
Попутно улаживаем формальности, коих немало. Да, наша поездка согласована с командованием, паспортные данные проверены, но на пунктах пропуска нас все равно продержат пару часов, просматривая дно машин с зеркальцем, сканируя документы и гоняя туда-сюда капитана военной полиции. Так спокойнее и безопаснее.
Тут ручной режим управления: нашего батюшку давно знают, но правила проезда изменились. Терпеливо ждем.
Пользуясь временем, общаемся с православным волонтером Наташей (имя изменено). Точнее, она была волонтером, возила сюда гуманитарку, а потом решилась заключить военный контракт. Наташа — крепко сбитая, деловитая, на рукавах боевой рубашки из нового «мультикамовского» комплекта — освященные патчи со Спасом Нерукотворным и Николаем Чудотворцем. Человек для командования незаменимый: она лучше других знает, какие подразделения реально нуждаются в помощи, а какие… хитрят.
— Кто-то стоит в тылу и в самом пекле не всегда бывает. А штурмовики не видят этих грузов. Вот и решила лично разобраться. Первым делом нашла рыбачьи «топтыгины» — сапоги с теплыми вставками, которые сама и закупала для бойцов, будучи волонтером, — рассказывает она. Сейчас такое невозможно: новые берцы Наташа, уже при звании и должности, едет раздавать прямо в окопы, буквально заставляя переобуваться у себя на глазах…
Одного окопного бойца должны безостановочно обеспечивать и поддерживать всем необходимым пять человек, иначе самый отважный воин ничего не сделает!
Заросшие зубы и «Горыныч» под мостом
Все улажено. В машину сопровождения запрыгивает отделение военной полиции. Ребята очень нам пригодятся: знают поименно почти всех нуждающихся местных жителей, не раз возили им свежий хлеб и т.п.
И вот она, Харьковская область. Отец Петр оживляется: тут ему все прекрасно знакомо, он спешит поделиться, как опытный экскурсовод.
— Вот сбитый еще в прошлом году вертолет ВСУ, который почти полностью разобрали местные… А вот мост, под которым лежит «Змей Горыныч» — заряд пластита для разминирования… А эти «игрушки» над мостом — уголковые отражатели, чтобы прикрывать от ракет. По мне, это какие-то БАДы! — рассказывает наш пастырь.
Так за разговорами мы въезжаем в Граково — первый пункт нашего похода, тут живет всего 140 человек.
Страхи смертные
Описывать пограничные деревушки, где мы побывали, непросто. Не из-за секретности, а из-за бедности. Тут и под властью Киева было захолустье (буквально заканчивалась дорога, дальше уже граница), а боевые действия благоустройства не добавили.
Проблемы схожие. Тут привыкли топиться газом, но сейчас газопроводы пусты. Отсутствует электроэнергия: провода на столбах через равные промежутки лежат на земле. И ремонтировать при обстрелах пришлось бы часто, и возможность подзарядки телефона чревата связью с «той» стороной и наводками. Правда, генераторы по дворам тарахтят.
Магазины есть не везде. Единственная торговая точка, которая считается действующей, в Новоегоровке, но надпись на железном листе в подъезде предупреждала: откроется только при завозе товара (а «пива и водки нет!»). Цены, по словам местных, «кусаются», при этом российские пенсии и пособия еще не всеми оформлены.
И, конечно, есть проблема обстрелов. Наши «буханки» постоянно аккуратно загонялись под раскидистые каштаны и клены. Не от солнышка, а от вражеских дронов, которые могут скорректировать огонь. Рокотание артиллерии тут стало постоянным фоном.
— По «Граду» вдарили, тут рядом, на автобусной остановке, а он как бахнет! — рассказали мне мальчишки в Токаревке.
Отец Петр пошел ускоренным чином (как он сказал: «Ради страха смертного!») крестить двух малышей, а мы сидели в тени на ржавой сеялке. Пацаны показали рукой, где этот «Град» сдетонировал. И как раз в той стороне снова громыхало…
Дети нормально не учатся уже два года как: в 2020-2021-м был ковид, потом началась СВО. Учителей нет, да и собирать детей в школе чревато. Скажем, в Новоегоровке в сельскую школу прилетело два «Хаймарса», буквально сложив здание: счастье, что никто не погиб!
Кто-то уже уехал, остальные остаются. Интернета тут, разумеется, нет. Завести ноутбуки и планшеты с записанными видео-уроками пока не представляется возможным.
Народ полнится слухами: якобы всем семьям с детьми дадут дизель-генераторы, кто-то готов и ноут купить. Одна семья в Токаревке связалась с луганской школой — попытаются все же учить ребенка дистанционно. Дай-то Бог!
Они ждут
Не раз и не два слышал о так называемых «ждунах». Мол, если люди не уезжают из таких опасных мест, то ждут они украинского наступления. Что тут сказать, народ здесь настороже. Батюшка Петр обратил наше внимание: в семье в Добролюбовке, где мы были, есть молодая дочка, но ее трудно увидеть. Родители не хотят, чтобы лишний раз попадалась на глаза местным парням и потенциальным женихам.
Но все же общий настрой местных открытый и беззлобный, а жалоб на военных не было. Нам попадались совсем другие «ждуны»: которые ждали нас и уже приняли российское гражданство. И даже успели пострадать за хорошее отношение к России.
Скажем, в Новоегоровке бабушка, просившая у нас лекарство от давления (все просьбы обязательно исполнятся!), рассказала о том, как приветствовала она приход наших войск. А ночью кто-то стал ломиться к ней домой: хорошо, что соседка посветила фонариком и шугнула незванных «свидомых».
С разными людьми мы общались в этот день. Одного не было в них: угрюмой замкнутости. Люди сторожат дома уехавших соседей, разводят живность, налаживают, как могут, нехитрый быт и стараются не опускать руки.
Волонтер из Кузбасса сделал это фото в зоне СВО
* * *
Возвращались мы в Белгород после 15 часов дороги. Наши сопровождающие из военной полиции остаются на «блоке», а мы едем в мирную жизнь. Почти мирную. В большом баке завода премиксов у дороги зияет дыра: это последствия обстрела Шебекино. Батюшка, сняв запыленную рясу, шутит, когда дорога ныряет на лесную аллею: «Ох, лес-то густой! Мало ли кто тут лазит!».
Включаем снова телефоны, смотрим новости и с сожалением видим — прямо сейчас обстреливают людей, с которыми мы сегодня общались, которым батюшка окрестил деток, которых со слезами обнимала наша сестра милосердия. Они все остаются там и ждут, когда мы снова вернемся!
По материалам: КП