В конце апреля Петр Порошенко заявил: «Начиная с 1 января минимальное денежное обеспечение военных составляет 7 тысяч гривен. Только с 1 января в армию на контрактную службу пришли 22 тысяч военнослужащих… Среди них нет дезертиров, преступников, нарушителей воинской дисциплины, а большинство из них прошли АТО».
Здорово, конечно. Но 22 тысячи (пусть уже и 32) – это мало. Все-таки с Россией воюем.
Фронтовые волонтеры и бойцы подсказывают, как это количество можно увеличить даже без дальнейшего повышения зарплат.
Роман Донник сообщает, что многие демобилизованные остались бы на контракте, если бы им позволили выбирать воинскую часть:
«Отношение, это бумага, которой воинская часть заявляет, что ей нужен человек, которому дали эту бумагу с его военно-учетной специальностью в этой части. Что для него есть должность и без него воинской части — хоть удавись. В начале войны, эта система работала… В принципе, система правильная и хорошая. Год пулеметчик отслужил в части. Хочет остаться на контракт именно в этом взводе, именно этой роты. У него за год жизни тут уже настоящая боевая семья. Он часто не ради контракта подписывает контракт, а ради того, чтобы дальше воевать с побратимами. В другом варианте он просто остается на гражданке».
Но что мешает этой практике? Очень большая проблема, продолжает Роман Донник:
«Наш пулеметчик из одной бригады хочет вернуться к своим дальше воевать. Берет отношение и отправляется в учебку. Но в это время в другой бригаде появляется зияющая брешь в виде 2500 демобилизовавшихся. И всех, кого можно, из этой учебки отправляют в другую бригаду… И глядя на эту ситуацию, еще десяток пулеметчиков, зенитчиков, минометчиков которые хотели бы вернуться к своим, просто забивают на свое желание и остаются на гражданке».
Боец АТО «Lera Burlakova» оголяет целый комплекс проблем. Многие патриоты готовы терпеть лишения и рисковать жизнью и здоровьем в бою с врагом, но разрывают контракты, когда их подразделения отводят на ротацию. Люди не понимают, почему они в тылу должны жить в голоде, холоде и полевых условиях:
«Ты на краю своей земли с оружием в руках. Все можно пережить, если переживешь еще одну смену. Но рано или поздно, надолго или не очень, каждое подразделение отводят с передка. И именно здесь начинаются чудеса. С воина света ты вдруг превращаешься в солдата советской армии, которого все на самом деле хотят тупо заїпати. Аспектов здесь миллион, опишу лишь некоторые из них».
В нарушение контракта военным в тылу не дают положенных двух выходных в неделю: «Выходных у вас нет и не будет. Потому что сейчас «особый период». Б…ь, но у нас контракт именно на этот период, и в этом контракте все прописано».
Бойцы живут в скотских условиях: «Уже два месяца, с момента временного вывода с передовой, мы живем в палатках. В моей — 20+ человек. Ряды раскладушек вплотную. Отопление — буржуйка. Туалет сельского типа, один на несколько сотен человек фактически — потому что другими пользоваться уже невозможно. Помыться? Есть шатер, в котором из двух десятков кранов с холодной водой из бочки работает один — из него течет тоненькая струйка. Был душ полевого типа, в машине — но там воды нет, то ответственный где-то бегал, то еще что-то. Вчера, после стрельб и суток в лесу (спали на земле, дежурили, ездили на броне, все как надо, на передке так далеко не каждый день вимазуєшся, потому что уже имеешь более-менее обустроенный быт) я мечтала помыться — а х…й…»
Плохая еда (хуже, чем на фронте): «Отравиться пока не удавалось. Но кушать тоже трудно. Плов — это рис с кусочками сала, например. Когда неожиданно дают вареное яйцо или 100 гр колбасы — это праздник и все советуют друг другу сходить в столовую (в которой, кстати, нужно ходить со своей посудой, хотя котелки никому не выдавали)».
Имитация учебного процесса: «У нас боевое слаживание! Это лекции типа «вы воевали, что вам рассказывать…». Иногда за день их удается сымитировать трижды — так, например, комбат приехал, и все должно выглядеть так, будто мы чем-то заняты. Это бессмысленные построения — иногда тупо стоишь по три часа, пока генералы-полковники-хз-кто весело болтают в сторонке о чем-то своем, вообще-то ничего не собираясь в этот солнечный день доносить именно к строю (обращаются к которому, не иначе, чем «товарищи»)…»
Обмундирование и экипировку приходится покупать за свои средства: «Хорошо, когда это передок. Во-первых, там спасают волонтеры. Во вторых, как я уже писала, там ты понимаешь ЗАЧЕМ ты непрерывно сидишь в заднице. Здесь — нет, уважаемые «товарищи»».
Виктор Бережной