«Украина реализует полномасштабную госпрограмму террористической деятельности»
Президент Путин, оценивая наступление ВСУ в Курской области, обстрелы и убийство мирных, обвинил киевский режим в неизбирательных ударах. Это военное преступление. Между тем, почетный адвокат РФ, член совета по патриотическому воспитанию Общероссийской общественной организации «Офицеры России» Дмитрий Краснов считает, что действия киевского режима подпадают под куда более крутую статью и ответственность. Он рассказал об этом «МК»
– Военным преступлением обычно называют нарушение норм международного гуманитарного права (МГП), которое охватывает принципы и правила, регулирующие средства и методы ведения войны, а также гуманитарной защиты гражданского населения, больных и раненых военнослужащих, военнопленных.
Основными инструментами являются Женевские конвенции по защите жертв войны 1949 года и два дополнительных протокола, заключенных в 1977 году под эгидой Международного комитета Красного Креста.
Открыв том с нормами МГП, каждый может убедиться, что неизбирательные нападения запрещены, как и целенаправленные атаки на мирное население. Но в медиа предостаточно видеосвидетельств того, что с самого начала украинского конфликта, с 2014 года, киевский режим прицельно бил по своим мирным гражданам. Множество фактов нарушения МГП задокументированы, по ряду преступлений проведено расследование. И каковы же последствия? Они нулевые.
Так бывает, если дополнить нормы права принципом «не смотрю – не вижу». Международное сообщество не просто не смотрит, оно старательно зажмурилось, оно игнорирует факты, оно делает вид, что не замечает массовые, организованные на государственном уровне преступления.
Согласно МГП, поставки оружия стороне конфликта могут производиться только в том случае, если государство-получатель не совершает серьезных нарушений законов и обычаев войны. То есть, уже с 2014-го Украина должна была попасть под тотальное эмбарго. Но этого не случилось. Международное гуманитарное право не работает. Коллективный Запад стёр его в порошок.
Но если право, определяющее, что такое военные преступления, больше не существует, фактически не действует, то и говорить о военных преступлениях бессмысленно. Поэтому предлагаю рассмотреть ситуацию с другой правовой позиции.
Украина не скрывает, и это подтверждают её официальные лица, что её цель – дестабилизация деятельности органов власти России и воздействие на принятие ими решений. Для этого киевский режим применяет действия, устрашающие население, приводящие к гибели людей, причиняющие значительный имущественный ущерб и иные тяжкие последствия.
Но именно применение названных действий ради названной цели являются составом преступления, предусмотренного статьёй 205 УК РФ. Это террористический акт.
Прибавим сюда организацию террористического сообщества – объединений, целями которых является осуществление террористической деятельности, склонение к терроризму, вербовку в террористы. В результате получим полномасштабную государственную программу терроризма.
С начала конфликта на Донбассе Украина стала террористическим государством и только увеличивает размах террора при поддержке западных спонсоров терроризма. Поэтому юридически верно говорить не о военных преступлениях, совершённых конкретными единичными лицами, а о государственном терроризме, в который вовлекли целую нацию.