Спорам вокругзакона об образовании № 2145-19, принятом Верховной Радой еще 5 сентября, не видно конца. А свежие новости на тему только подливают масла в огонь.
В понедельник, 11 декабря, спикер Европейской службы внешних действий (орган Европейского союза (ЕС) с функциями министерства иностранных дел) Майя Косьянчич заявила, что в Евросоюзе ожидают от Украины выполнения рекомендаций Европейской комиссии “За демократию через право” (Венецианская комиссия, ВК) относительно скандальной 7-й – “языковой” – статье упомянутого закона.
Своемнение ВК огласила 7 декабря. В нем говорилось об отсутствии баланса между желанием усилить обучение на государственном – украинском языке и фактическим наступлением на языки национальных меньшинств, в частности русского, “как наиболее широко используемого в Украине языка после государственного”, что прямо называлось дискриминацией.
Но не похоже, что украинская власть прислушается к этим настоятельным советам. Решение ВК уже истолковано в свою пользу, а призывы к выполнению, скорее всего, будут проигнорированы, благо прямой ответственности за это нет. Зато велика вероятность, что такой подход “аукнется” во внешней политике.
После дождичка в четверг
Комментарий Косьянчич по теме отличался прямотой. “Рекомендации Венецианской комиссиидолжны быть учтены в полной мере, как обязалась Украина. Это должно осуществляться недискриминационным путем, в диалоге с национальными меньшинствами и другими заинтересованными сторонами, для постепенной реформы должно быть предоставлено больше времени”, – заявила еврочиновница.
Она подчеркнула, что ЕС готов помочь реализовать эти рекомендации и в деле реформирования в сфере образования.
Официальной реакции на ее слова в Украине пока не последовало. Возможно, ее и не будет, ведь достаточно было сказано на тему раньше.
Так, спикер Андрей Парубий уже заявил, что никто скандальную 7-ю статью закона менять не будет.
Более обтекаемый, но по сути такой же, ответ дал украинский МИД. Однако его глава Павел Климкин вколонке для издания “Европейская правда”обошелся без дипломатических экивоков. Он ясно дал понять, что на уступки по противоречивому закону никто не пойдет. Возможно, замечания к нему будут учтены уже в других законодательных актах и документах Министерства образования и науки (МОН).
Но между строк явно проглядывало непонимание сути претензий, и порой министр давал волю чувствам. Досталось всем критикам закона, а еще (и особенно) русскому языку, который для главы МИД (к слову, уроженца Курска) является “орудием колонизации и ассимиляции”, “гибридным оружием” против Украины.
Его присутствие в стране Климкин называет “сохранением постколониальных деформаций” и “результатом насильственной денационализации” украинского народа.
“Мы не ставим под сомнение необходимость обеспечить культурно-образовательные права русского меньшинства, но только если это касается его национальной идентификации и только в местах его компактного проживания. Считаю, что это может быть сделано без изменения закона путем введения такого количества уроков русского языка и литературы, которое бы удовлетворяло потребности общин и согласовывалось с необходимостью полноценного овладения государственным украинским языком”, – пишет Климкин.
Правда, МОН видит все абсолютно по-другому. В ответ на выводы ВК министерство предложило три модели применения “языковой” статьи в школах.
Для детей крымских татар допускают преподавание на их языке всех учебных предметов с 1 по 11 (12) классы параллельно с украинским языком.
Вторая модель для языков Европейского союза подразумевает два варианта использования. Так, дети с родным польским, словацким или болгарским языком (то есть принадлежащих к славянской группе) будут учиться на них в детсаду и начальной школе. С 5-го класса вместе с предметами на родном языке будут вводиться предметы на украинском. Их доля будет увеличиваться и пропорционально расти к старшей школе.
Второй вариант касается обучения представителей венгерской и румынской общин. МОН отмечает: для школ с этими языками обучения переход на учебу по-украински будет происходить даже медленнее, а процент предметов на украинском станет еще меньше.
“Такой подход обусловлен тем, что учить язык другой языковой группы значительно сложнее и требует больше учебного времени, чтобы достичь языкового уровня для изучения других предметов”, – утверждают в МОН.
Для детей с родным русским языком все останется, как и было задумано авторами языковых нововведений. Но называется это третьей моделью обучения. Здесь переход на украинский язык обучения произойдет сразу после 5-го класса уже в следующем году.
“Дети, материнский язык которых – русский, легко усваивают украинский, одновременно они в основном проживают в среде именно русского языка – в семье, на улице общаются на нем, смотрят фильмы и телевидение на русском. Итак, единственное место, где дети из этой национальной общины могут свободно применять государственный язык – это школа. Изучая предметы на украинском, одновременно продолжая изучать русский как предмет, дети смогут на качественно высоком уровне овладеть сразу двумя языками – и украинским, и русским”, – настаивает МОН, вообще не упоминаю идею Климкина о большем количестве уроков русского языка и литературы.
Впрочем, ради указанных моделей закон об образовании меняться не будет. По прогнозу министерства, их впишут в проект нового закона об общем среднем образовании, которого, правда, нет даже на бумаге.
“Это обещания с неопределенным сроком исполнения. Нынешний властный картель БПП и “Народного фронта” не собирается сворачивать с пути украинизации всего и образовательной сферы в частности. Спикер (Андрей – Прим.Ред.) Парубий четко дал понять, что закон об образовании не перепишут, как бы не возмущались по его поводу. Мол, повоняют и перестанут, как говорил (советник министра внутренних дел Зорян – Прим.Ред.) Шкиряк”, – комментирует политолог Андрей Золотарев.
Он считает, что любые попытки на законодательном уровне изменить противоречивый закон бесперспективны при нынешней раскладе сил в парламенте. “Даже если оппозиция внесет законопроект, он все равно ляжет мертвым грузом. Парубий однозначно не пропустит его даже в сессионный зал”, – добавил эксперт.
В шаге от токсичности
На руку украинской власти играет и специфика рекомендаций ВК, наказание за их невыполнение не грозит. И для Киева это будет уже не первый раз, например, в отношении закона о люстрации.
“Как таковых юридических последствий в случае их невыполнения для Украины не наступает”, – комментирует “Стране” один из представителей Украины в Венецианской комиссии, экс-парламентарий Владимир Пилипенко.
Но не все так просто. “Заключения “Венецианки” постоянно используются ПАСЕ как отражение европейских стандартов в области демократии”, – отмечает экс-министр юстиции Елена Лукаш.
А ПАСЕ уже в октябре выдала жестко-критическую резолюцию об украинском законе об образовании, не поверив заверениям президента Петра Порошенко, который лично прибыл на сессию.
Тон документу в немалой степени придали поправки представителей Венгрии и Румынии– стран, едва ли не громче всех возмущавшихся резким креном в украинизацию образования.
“Невыполнение рекомендаций Венецианской комиссии может привести к очередному обострению отношений как на уровне двусторонних отношений Украины с Венгрией и другими странами, так и на уровне Совета Европы”, – комментирует юрист-международник Пилипенко.
Будапешт уже обозначил позицию: там уверены, чтоВК взяла их сторону, поэтому ждут, что Украина последует рекомендациям. “Иначе опять будет бурная реакция. Будапешт знает, как много у Украины чувствительных точек во внешней политике и будет на них нажимать ради уступок по закону. Нам грозит повторение истории с комиссией Украина – НАТО”, – прогнозирует политолог Андрей Золотарев.
Но ситуация для Киева может еще ухудшиться. “Пока что в ЕС считают нынешнюю команду власти “своим сукиным сыном”, на многие действия которого закрываются глаза. Но у каждого терпения есть предел. Правящий режим в шаге от того, чтобы утратить международную легитимность и стать нерукопожатным и даже токсичным для ЕС. Неисполнение решений Венецианской комиссии по закону об образовании приближает Евросоюз к смене отношения”, – резюмирует Елена Лукаш.