Истекло время президентства Петра Порошенко. О том, чего ему удалось достичь, какой вклад внести в развитие страны и какие ошибки допустить за время своей каденции, а также как исправить и, возможно, наверстать упущенное уже новому Президенту Владимиру Зеленскому корреспондент ГолосUA расспросил у политолога Алексея Якубина.
– Провалился план Петра Порошенко по строительству национального этноцентричного проекта Украина. Порошенко хотел оборвать все культурно-исторические связи с Россией, держал курс на НАТО, вхождение в ЕС, хотел выполнения всех требований Запада по реформированию экономики. Алексей, по вашему мнению, какие основные ошибки допустил Петр Порошенко за время своей каденции?
– Мне кажется, что изначально Петр Порошенко ввел в заблуждение значительную часть общества, которое его избрало в первом туре. Мы можем вспомнить 2014 год… 54%, которые он набрал в первом туре и победил. Общество не увидело в нём радикала и, тем более, правого радикала. Оно увидело, скорее, центриста и того, кто, если почитать его программу 2014 года, кто готов в большей мере способствовать сохранению гуманитарной политики с региональной спецификой, не будет заниматься вопросами тотального вытеснения русского языка из тех или иных сфер, других языков. Более того, он воспринимался, как человек, который не будет проводить действительно вот такой этнонационалистической политики в контексте памяти прошлого и так далее.
В социально-экономическом отношении также от него ожидалось, что он, как успешный бизнесмен, не будет заниматься дальнейшим самообогащением. Что вроде бы он уже решил свои какие-то материальные проблемы на личном персональном уровне и будет заниматься государством. В итоге Петр Порошенко оказался тем политиком, который позволил представителям праворадикальных групп получить ключевые посты и возможность влиять на гуманитарную политику. Он позволил себе и другим олигархам самообогащаться за счет граждан Украины, в том числе социально незащищенных групп населения. Я имею в виду и бюджетников, и пенсионеров.
В итоге мы увидели, что за период правления Петром Порошенко изначально был заложен ложный фундамент в основе политики. Идея была в том, чтобы прикрываясь по факту этнонационалистическими вещами, активно осваивать политику запугивания. Я имею в виду тему политики памяти, по поводу 9 мая, Великой отечественной войны, Второй мировой войны, отношению к Советскому союзу.
Потом тема с фейковой декоммунизацией. Потому что на самом деле то, что делалось, чтобы отвлекать граждан Украины от того, что происходило в социально-экономической сфере. А там глобально мы видим, что ничего хорошего не происходило. За это время были уволены десятки тысяч сотрудников социальных служб. Далее мы можем вспомнить, что ключевые социальные выплаты не индексировались, а в итоге в контексте так называемой пенсионной реформы вообще, по большому счету, есть попытка осложнить получение гражданам Украины такую фундаментальную вещь как пенсия.
– Петр Порошенко стал Президентом Украины, будучи олигархом. Как видим, ему удавалось совмещать большую политику и бизнес…
– Если до Майдана могли говорить о том, что олигархи в первую очередь могли бороться друг с другом и олигарх пытался получить ключевые доходы за счет другого олигарха. Это всё порождало олигархические войны. То после олигархический консенсус Порошенко состоял в том, что все олигархи могли легко и достаточно просто обогащаться, за исключением тех, которые на каком-то этапе начали бросать вызов самому Порошенко, который за это время, кроме того, что он был Президентом, еще и пытался превращаться в моноолигарха. Вот эта своеобразная модель олигархического консенсуса начала понемногу эволюционировать к моноолигархическому режиму, где Порошенко сочетал, с одной стороны, колоссальную возможность влиять на власть, а с другой – экономическую власть, которую он сохранил.
– С какой страной можно сравнить Украину, которой она стала за время управления ею Петром Порошенко?
– Петр Порошенко также активно манипулировал страхом людей по поводу войны, возможно, нового «майдана». Потому что многие граждане Украины боялись дальнейшей дестабилизации. И вот все эти годы формировалась модель, которая, по моему мнению, в большей мере напоминала латино-американскую модель. В Латинской Америке так было в 50-60-е годы, разве что без такого доминирующего влияния военных. Потому что, можно говорить, что мы после советской эпохи, это считается одно из действий Сталина, что он в свое время смог деполитизировать армию, в отличие от спецслужб. Но армия у нас, как минимум, деполитизирована, то есть она не играет у нас такой политической роли.
А так, если сравнивать по многим нюансам, то Украина начала выглядеть страной – латиноамеризированной Европой, и то, не современной Латинской Америкой, а той, которой она была в 50-60-е годы. Если мы посмотрим данные прошлого года, когда Украина казалась самой беднейшей страной в Европе, как ее начали называть представительством глобального Юга на глобальном Севере. А глобальны Юг – это страны с низким уровнем дохода. Потому что все наши сосуди имели доходы выше, даже чем Молдова, несмотря на все политические катаклизмы, которые переживает и переживала эта маленькая страна.
– Согласно соцопросу, проводимому аналитическим центром «Левада-Центр», большинство украинцев хотят продолжения проевропейских реформ и поддерживают продвижение Украины в Европу. Но в то же время большинство украинцев отрицательно относятся к идее оборвать все связи с Российской Федерацией. То есть украинцы хотят укрепить свою государственность и независимость, но не на откровенно антироссийских позициях. Согласно этому соцопросу, 77% украинцев положительно относятся к россиянам. По вашему мнению, все же в каком направлении идти Украине – в ЕС, которая и сама, по сути, «на ладан дышит», или на Восток?
– У нас почему-то часть политиков активно продвигают «или-или». Хотя, может быть «и, и». Я, например, абсолютно не согласен. В свое время критиковалась во внешней политике модель многовекторности Кучмы, как, вроде бы, неуспешная модель.
Во внешней политике в то время эта модель была достаточно успешной для Украины. Потому что, с одной стороны, Украина тогда смогла получить, допустим, тот же Договор о дружбе с Российской Федерацией. Это немаловажный договор на самом деле. А с другой стороны, подписывались отдельные договора и с западными странами, и с тем же Европейским Союзом. Это не мешало Украине получать плюсы оттуда и оттуда. Поэтому, если мы будем отталкиваться даже от социологических опросов, то граждане Украины на уровне вот такой глубинной культуры отчасти видят, что Украине лучше было бы все-таки быть нейтральным государством.
Но не в НАТО. Потому что, как мы видим, тема НАТО раскалывает общество, большинство граждан не поддерживают эту идею. Потому, мне кажется, Украине лучше быть нейтральным государством, которое бы активно сотрудничало и с Российской Федерацией, и с европейскими странами – это было бы для Украины более оптимальной моделью, чтобы мы убрали вот этот раздражающий фактор, связанный с НАТО. Мы видим, что он вносит определенное раздражение и в Центрально-Восточной Европе, и в контексте отношений с Россией. Если бы Украина сняла этот фактор, то в таком случае мы могли бы пойти по пути финдализации или австризации Украины. То есть, быть нейтральным государством между нескольких стран, не входить ни в какой военно-политический блок, но при этом быть нейтральным государством и пользоваться этим статусом.
– В основном, общество достаточно консервативно относится, даже, скорее, отвергает радикальные новации. Новому Президенту Украины предстоит нелегкая задача скорректировать радикальную политику Петра Порошенко, причем таким образом, чтобы это не вызвало каких-то, возможно, сепаратистських настроений в обществе, на Западной Украине в частности. По вашему мнению, сможет ли Владимир Зеленский справиться с этой задачей?
– Скажем так, у него есть окно возможностей. 73%, которые он получил во втором туре, во многом может говорить, что это сигнал о том, что люди не хотят, чтобы Президент делал так, как делал Петр Порошенко. Более того, это результаты рекордные с 1991 года, когда кандидат получал такой высокий уровень поддержки во втором туре. То есть, можно говорить, что у Зеленского есть на данный момент народный мандат – вести такую политику, которую не вел Петр Порошенко. Более того, этот мандат очень четкий – не делать так, как делал Порошенко в отношениях с Россией, в отношениях социальной политики внутри страны, в отношениях с Донбассом. То есть, у Владимира Зеленского сейчас есть этот мандат. А вот как он будет им распоряжаться – это уже другой вопрос. Его заявления, точнее заявления его команды – достаточно противоречивые по разным вопросам. От отношения к России и по поводу тарифов, по поводу отношений с Западом или с Международным валютным фондом. То есть, я бы все-таки судил, как будет, когда Зеленский получит, грубо говоря, булаву, так и его первые решения.
Зеленский хоть и выполнил одну из первых ролей, заменив Порошенко, но было бы наивно полностью возлагать на него все надежды, на то, что возможно поменять курс даже не на 180 градусов, а на какой-то процент градуса. То есть, тут очень много будет зависеть от следующей Рады, какой она будет и от того, как эта следующая Рада сможет влиять. А мы все-таки находимся в парламентско-президентской республике, то есть, сначала Зеленский повлияет на правительство, а потом будет влиять и корректировать многие вещи, которые будет проводить или инициировать, или, возможно, сохранять. Тут все-таки нам нужно возвращаться к идее баланса противовесов и в то же время понимать, что тот курс, который вел Порошенко, должен закончиться.
– Если проанализировать пятилетку президентства Петра Порошенко, то мы видим, что ни Западу, ни России не удалось однозначно перетянуть Украину на свою сторону. Ну, России не удалось по понятным причинам, а ЕС и так переживает кризис, поэтому не может по полной интегрировать Украину в свои ряды. По вашему мнению, какое будущее у Украины в этой связи? Стоит ли ожидать стабильности или наоборот – бунтов и разрухи?
– Один из нюансов той политики, которую проводил Петр Порошенко, состоял в том, что мы стали критически зависеть от внешнего. Я имею в виду, во многом от Запада – количество кредитов, которые мы получаем. Но у нас же нет экономического роста. То есть, это в основном, кредиты. Значительная часть населения вынуждена работать за рубежом. И это тоже наш не только демографический потенциал, а это еще и наш экономический потенциал, который, получается, мы отдаем другим странам. То есть, Порошенко сделал Украину критически зависимой от внешних сил, экономических и во многом финансово-политических. Поэтому, если говорить о возможной дестабилизации внутри Украины, то я все-таки тут во многом исходил из того, что очень высока зависимость извне. Если в мире, например, будет глобальный экономический кризис, вызванный США или Европой, замедление мировой экономики – это, конечно же, сразу скажется на Украине.
К сожалению, в Украине были сняты многие барьеры, защищающие нас от внешних воздействий. Это, кстати, к вопросу о Порошенко, каким он был государственником. К сожалению, за это время, за время неолиберальных реформ, той гуманитарной политики, которую проводил Порошенко, многие из них сняты. Украина критически зависима от внешних сил. Кризисы, не кризисы в мире, но получается, что мы будем первыми, скажем так, получателями и того, и другого. То есть, если продолжится в мире экономический рост, то худо-бедно Украина будет дальше держаться. А если начнется экономический кризис, то мы получим экономический кризис.
– Если Владимир Зеленский не справится со своими задачами, не будет выполнять обещания, то возможен ли вариант «Майдана»?
– Это интересный нюанс. Объясню почему. Потому что у нас на уровне такого дискурса говорят, что Зеленский чем-то похож на Макрона в молодости, как минимум. А у Макрона теперь тоже есть «желтые жилеты». Но есть большая разница между Макроном и Зеленским и она состоит в том, что Макрон все-таки плоть от плоти французской политической системы. Он был одним из министров до того, как его избрали на должность президента. То есть, он был во французской политике в принципе. А Зеленский не был в политике. Поэтому у Зеленского есть год для того чтобы показать, что в отдельных пунктах изменения возможны.
Так вот, у Зеленского, грубо говоря, есть год, ну, может, полтора года максимум. Но этот срок по факту будет покращаться, потому что у людей нет прямо супер больших ожиданий от Зеленского, потому что многие уже воспринимают его, как «слава Богу, что не Порошенко».