В РБК была опубликована статья с «сенсационным» выводом о снижении до 16-летнего минимума нефтегазовых доходов российской казны по итогам трех кварталов 2023 года. Основана она была на Оперативном докладе Счетной палаты об исполнении федерального бюджета за январь–сентябрь 2023 года. В экспертном сообществе этот материал вызвал массу вопросов к аудиторам и комментаторам. Истинные цели статьи раскрыл доцент Финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков в своей колонке для «Ведомостей». О том, что скрывается под броскими и вызывающими панику заголовками — в материале «МК».
По словам Крутакова, в реальности никакого снижения поступлений в российский бюджет от нефтегазовых доходов нет. «Наоборот, идет рост взимания налогов с нефтяной отрасли России, — считает эксперт. — Не нефтегазовой, а именно нефтяной». Как справедливо указано в анализируемом докладе Счетной палаты, цена нефти сорта Urals в период с декабря 2021-го по август 2022 года уменьшилась на 32,6% — с $82,9 за баррель до $55,9 за баррель. Однако самое интересное начинается дальше. По статистике самого Минфина, за тот же период объем доходов бюджета (правильнее говорить об объеме изъятий из отрасли) по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на нефть и газовый конденсат сократился на 25,6% — почти с 7,2 трлн до 5,4 трлн рублей. Однако если в этих цифрах отделить данные по нефти от результатов по газу, то картина будет совсем иной.
Минфин отмечает, что объем собранного НДПИ за январь-октябрь 2023 года по нефти составляет 5,99 трлн рублей. По плану за 2023 год с нефтяной отрасли в бюджет должно поступить налогов на сумму 6,948 трлн рублей. Ожидаемые (исходя из динамики) поступления по году превысят этот план. Судя по всему, в 2023 году нефтяная отрасль заплатит в бюджет 7,903 трлн рублей или 114% от плана. А по газу ситуация иная. Объем НДПИ за тот же период составил 979 млрд рублей при планируемом годовом поступлении 1,246 трлн рублей. Ожидаемые поступления по году составляют 95% от плана, то есть 1,189 трлн рублей.
Эксперт напоминает, что НДПИ напрямую зависит от мировой цены на нефть — в отличие, например, от налога на добавленный доход (НДД), где эта связь косвенная и на неё влияют издержки и затраты. «Таким образом, нагрузка на нефтяную отрасль выросла, но не в абсолютном (абстрактном) показателе, как любит считать наш Минфин, Счетная палата и, видимо, те, кто об этом пишут, — делает вывод Крутаков из приведенных расчетов. — А в реальном исчислении роста налогов на единицу произведенной продукции». Ученый подчеркивает, что когда министр финансов отчитывается о результатах в процессе наполнения федерального бюджета, то речь всегда идет о достижениях реальных производителей добавленной стоимости, в то время как чиновники ведомства не рубят скважины в минус 40 в условиях Крайнего Севера. «Героизм сотрудников Минфина проявляется в замене цифр в разных графах своих планов и отчетностей», — предполагает Крутаков.
Эксперт утверждает, что ведомство Антона Силуанова смешивает цифры по нефти и газу воедино для обоснования увеличения налоговой нагрузки на обе отрасли, но в реальности она возрастает только для нефти. По данным Минфина, общий (включая НДПИ, пошлины на нефть и нефтепродукты, НДД и акциз с демпфером) сбор налогов по нефтяной отрасли за период с января по октябрь 2023 года составил 5,456 трлн рублей. По газу — 1,755 трлн рублей. План по году в нефти составляет 6,238 трлн рублей, а по газу — 3,251 трлн рублей. Исполнение плана ожидается (тем же Минфином) по нефти на уровне 6,642 трлн рублей (106%), по газу – 2,158 трлн рублей (66%).
Доцент Финансового университета при правительстве РФ указывает, что даже по НДД, согласно докладу Счетной палаты в изложении РБК, за январь-октябрь собрано 1,297 трлн рублей при годовом плане в 1,082 трлн рублей. Иными словами, за 10 месяцев прирост к годовому плану составил уже 120%, а именно этот налог назван одной из причин падения «нефтегазовых» доходов.
Так почему же Минфин, а за ним и аудиторы Счетной палаты, продолжают упорно смешивать ситуацию в нефтяной отрасли с газовой? По мнению Крутакова, ответов тут несколько. Одной из причин может быть попытка скрыть провалы «Газпрома». Второй — с помощью результатов газовой компании занизить «псевдостатистику по нефтяной отрасли и выбить в правительстве и Думе повышение нагрузки опять-таки на нефтяную отрасль», полагает эксперт.
Он обращает внимание на любопытную деталь: и Минфин, и Счетная палата в своем докладе использует термин «углеводороды» для смешивания ситуации в нефтяной и газовой отрасли. Однако первая часть этого слова указывает на уголь, который также является ископаемым топливом. Но налоговая нагрузка на угольную отрасль в 2,7 раза ниже, чем на нефтяную (29% и 78%, соответственно) и её не смешивают с нефтегазом. «Кстати, отличная идея для Минфина, — иронизирует эксперт. — Еще ниже «общие» поступления в бюджет – еще больше аргументов в пользу роста налоговой нагрузки на нефтяников. В газовой отрасли налоговая нагрузка тоже ниже — 69%».
Возвращаясь к «сенсационной» статье в РБК о падении до 16-летнего минимума нефтегазовых доходов федерального бюджета, которые составили 28,3% всех поступлений, уменьшившись почти на 15 процентных пунктов (п.п.) по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, Крутаков утверждает, что здесь начинается просто «бардак в головах». Несмотря на то, что пугающую неискушенную публику новость разнесли все СМИ, в реальности фактически происходит манипуляция. Неспециалистам трудно понять, что речь в «сенсации» идет не об общем падении на 15% сборов с нефтянки, а о процентах по отношению к прошлогодним процентам к общей доле поступления налогов в бюджет. При этом в самом же докладе Счетной палаты отмечается, что в 2022 году цена на нефть марки Urals рухнула на 32,6%.
«Мало того, под нефтегазовыми доходами бюджета Минфин (и Счетная палата) подразумевают не все налоговые сборы с нефтегазовых компаний, а только те налоги, которые прямо зависят от цены нефти, — поясняет Крутаков. — Иными словами, есть еще и другие налоги, которые Минфин сознательно не включает в свои выкладки, а записывает их в ненефтегазовые поступления. Эти налоги увеличивают общую нагрузку на нефтяную отрасль с 78% до 90%».
Если же собрать все выплаченные отраслью сборы, то там нет и не будет никакой «сенсации». По словам эксперта, если в общей отчетности учесть обратный акциз на нефтяное сырье, который с января по сентябрь составил 1,98 трлн рублей. (эта сумма идет демпферным возвратом нефтяникам и учитывается как минус в отчетности Минфина), то не будет никакого 16-летнего рекорда в падении доходов. При этом в статье РБК приведена позиция специалиста, который на это указывает, но его голос остается без внимания, ведь в нем нет «горячей темы». Так, директор группы суверенных и региональных рейтингов АКРА Дмитрий Куликов в обсуждаемой публикации прямо говорит, что рекордным было падение доходов во второй половине 2020 года. «Но кто его слушает, когда тут такой коллапс», — иронически замечает Крутаков.
По его мнению, «в высоких кабинетах» ведомства Антона Силуанова должны радоваться безграмотности отечественной публики (не в обиду журналистам, аудиторам Счетной палаты, сотрудникам Минфина и депутатам Госдумы). Цель подобными статьями достигается регулярно: продолжается рост нагрузки на нефтяной сектор под видом нефтегазового.
В итоге, согласно утвержденному Госдумой проекту федерального бюджета, в 2024 году нефтегазовые доходы госказны должны вырасти на 30%, до 11,5 трлн рублей, что на 2,6 трлн рублей выше ожидаемых нефтегазовых доходов за этот год. «При этом, по расчетам самого Минфина, более 1,3 трлн рублей из общей суммы прироста связано не с ростом добычи, цен или рентабельности, а с изменением налогового законодательства», — подчеркивает Крутаков. Получается, что для достижения поставленных целей в будущем году рекордной станет налоговая нагрузка на нефтяную отрасль: более 70% прироста придется именно на неё. «Ну, что тут скажешь? Браво!» — резюмирует эксперт достижения налоговой политики.