Число правых и левых ультрас в ФРГ остается почти неизменным, но больше стало готовых применять насилие. Среди исламистов в Германии возросла роль чеченцев, а также репатриантов из “Исламского государства”.
В этот раз публикация ежегодного отчета Федерального ведомства по охране конституции (BfV) совпала с развернувшейся в Германии острой дискуссией, вызванной убийством главы административного округа Кассель Вальтера Любке (Walter Lübcke). В убийстве сознался Штефан Э., который значился в картотеке BfV как правый экстремист, готовый к насилию.
Это обстоятельство стало для немецкой прессы и парламентской оппозиции поводом рассуждать о росте угрозы со стороны правых ультрас и якобы недостаточном внимании, которое им уделяют правоохранительные органы Германии. С этой темы в четверг, 27 июня, началась и презентация отчета BfV за 2018 год.
Угроза с крайне правого фланга
Цифры, содержащиеся в этом документе, не подтверждают тезис о росте числа преступлений, совершаемых в Германии правыми экстремистами. За год преступлений стало даже чуть меньше – 19409 против 19467 в 2017 году.
Марш правых радикалов в Магдебурге, 2015 год
Правда, с 1054 до 1088 увеличилось количество преступлений с применением насилия, а покушений на убийство – с четырех до шести. Примерно на прежнем уровне осталось и число правых экстремистов – 24100 человек в конце 2018 года.
Беспокойство министра внутренних дел Германии Хорста Зеехофера (Horst Seehofer), однако, вызывает тот факт, что более половины из них – 12700 – считаются склонными к насилию. “Учитывая сильную привязанность правых экстремистов к оружию, такие цифры вызывают чрезвычайно большую тревогу”, – заявил он на пресс-конференции в Берлине, представляя отчет BfV.
Для сравнения: после всплеска левого экстремизма в Германии в 2017 году (с апогеем во время гамбургского саммита G-20) в прошлом году он, как и ожидалось, пошел на спад. Общее число левоэкстремистских преступлений уменьшилось на 27,7% до 4622, а с применением насилия – даже на 38,7% до 1010. Правда, заметил Зеехофер, число левых экстремистов, склонных к применению насилия – главным образом, против полицейских – остается высоким и составляет, по его данным, около девяти тысяч человек.
Два года без терактов, но риск остается
В последние два года в Германии не было терактов, совершенных радикальными исламистами. “Но такого рода теракт возможен в любой момент”, – не стал успокаивать журналистов Хорст Зеехофер.
Томас Хальденванг (слева) и Хорст Зеехофер на презентации ежегодного отчета BfV
Особую проблему, по его словам, представляют исламисты, ранее уезжавшие из Германии в Сирию и Ирак, чтобы поддержать “Исламское государство”, а теперь возвращающиеся назад. Из более чем тысячи выезжавших в эти страны лиц, указал министр, примерно половина принимала участие в боевых действия. Треть из них вернулась в Германию. “Эти репатрианты представляют собой большую угрозу”, – заявил Зеехофер.
По словам директора BfV Томаса Хальденванга (Thomas Haldenwang), военное поражение “Исламского государства” не снизило для Германии террористической угрозы. А не было терактов здесь потому, что немецкие спецслужбы своевременно смогли их пресечь. В качестве одного из примеров Хальлденванг привел арест в Кельне одного исламиста, который готовился совершить теракт с применением биологического оружия.
Чеченцы среди немецких исламистов
На пресс-конференции Хорст Зеехофер подтвердил предположение корреспондента DW о возросшей роли чеченцев и выходцев из других республик Северного Кавказа в среде радикальных исламистов в Германии. Причем, по его оценке, с которой согласился и директор BfV, речь идет “о лицах с особенно опасным потенциалом”.
Многие из них, добавил Хальденванг, имеют опыт участия в военных действиях, прошли соответствующую подготовку, ожесточены и беспощадны. А еще – умеют тщательно скрывать данные о себе. Глава МВД рассказал, что немецкие правоохранители вот уже 14 лет не могут точно установить личность одного из проживающих в Германии выходцев с Северного Кавказа.
Что интересует в Германии российские спецслужбы?
Последний раздел отчета BfV за 2018 год посвящен шпионажу и прочей деятельности иностранных спецслужб на территории Германии. В отдельные главы собрана информация о спецоперациях только четырех стран – России, Китая, Ирана и Турции.
В “российской” главе (самая обширная) указывается, что в центре внимания спецслужб РФ находится, в первую очередь, информация о состоянии германо-российских отношений, о роли Германии в НАТО и ЕС. Чрезвычайно интересует их также вопрос о возможной отмене санкций против РФ, введенных в 2014 году в ответ на аннексию Крыма и поддержку сепаратистов на востоке Украины.
К сфере интересов российских спецслужб, говорится далее в отчете, также относятся партийно-политические структуры Германии, позиции партий по тем или иным проблемам, возможные последствия общефедеральных и земельных выборов.
Отвечая на вопрос DW, Томас Хальденванг рассказал, что для сбора нужной информации российские спецслужбы используют как инструменты классического шпионажа, то есть, пояснил он, “агентов в оперативном пространстве”, так и кибершпионаж и кибератаки.
Директор BfV рассказал также, что в преддверии выборов в Европарламент его ведомство ожидало усиления российских попыток оказать влияние на их исход, как это было в случаях с выборами в США и Франции. “Сегодня, однако, я могу сказать, – заявил Хальденванг, – что мы не зафиксировали такого рода операций повышенной интенсивности”.
Но, добавил он, к стандартному репертуару деятельности российских спецслужб продолжают относиться пропаганда и дезинформация, которая распространяется через социальные сети и определенные средства массовой информации. К их числу в отчете BfV отнесены, в частности, интернет-вещатель RT Deutsch и информационное агентство Sputnik.