Отсутствие единства относительно требований для прекращения огня внушает недоверие и повергает жителей восточной Украины в отчаяние. Но отчего же мировые лидеры никак не могут договориться? Почему переговоры никак не состоятся, попытались выяснить журналисты шведской газеты Fria Tidningar.
Мы проходим контрольный пункт «Сталинград», стремясь попасть в небольшой поселок Станица Луганская, расположенный в двух километрах от российской границы в Луганской области. Этот контрольный пункт так называют потому, что за последние два года его много раз атаковали сепаратисты, которых поддерживает Россия. Мы видим, как по дороге по направлению к фронту едут танки и тяжеловооруженные украинские солдаты. Первое впечатление говорит, что о прекращении огня в восточной Украине речь не идет. В самой Станице украинские военные и сепаратисты следят друг за другом круглые сутки, в то время как люди свидетельствуют, что бои шли еще вчера. Никто не понимает, почему же так сложно договориться о прекращении огня, когда сам народ ничего так сильно не желает, как мира.
Чтобы разобраться, почему Россия и Украина никак не договорятся, нужно отмотать время назад к февралю 2015, когда в Минске, столице Белоруссии, обсуждалось Второе минское соглашение. Это был последний раз, когда договоренность о прекращении огня действительно была достигнута. На бумаге. Документ, состоявший из 13 пунктов, включал, в том числе, вывод войск и оружия с линии фронта, обмен военнопленными и амнистию для сепаратистов на Украине. Но, возможно, самая важная часть договора касалась местных выборов в области, контролируемой сепаратистами, чтобы жители Донбасса могли получить что-то вроде самоуправления — особый статус для области. Тогда они могли бы, например, сами себе избирать судью и прокурора. Необходимым условием называлось присутствие на выборах Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которая должна была иметь возможность свободно передвигаться на Донбассе, следить за выборами и выступать гарантом безопасности.
По подсчетам уже более 9 600 человек погибли в результате этой войны, а бои так и не прекращались. Примерно неделю назад велись очередные переговоры между странами так называемой «Нормандской четверки» (а именно лидерами Украины, России, Германии и Франции), чтобы попытаться достичь согласия относительно условий, на которых в действие может вступить режим прекращения огня. Но встреча завершилась, как и раньше, разногласиями и единственное, что было представлено на последовавшей пресс-конференции — это смутная «дорожная карта» с основными линиями, согласно которым воющие стороны могли бы отойти от фронта, с целью улучшить гуманитарную ситуацию в регионе. До сих пор нет никаких признаков того, что какой-то план выполняется и, согласно наблюдениям ОБСЕ, в последние недели ситуация, наоборот, накалилась. Обе стороны, кажется, дальше друг от друга, чем когда-либо.
Но почему же переговоры проваливаются? Главная причина в том, что существуют два совершенно разных представления о войне и реальности. Россия отрицает свое присутствие в регионе и это осложняет переговоры. Руководство страны утверждает, что ни российских солдат, ни оружия в регионе, контролируемом сепаратистами, нет. Россия, без сомнения, признает, что в области есть оружие, произведенное в России, но оно не принадлежит государству, а значит, оно и не несет ответственности за то, как оружие используется. И хотя наблюдения ОБСЕ фиксируют большую транспортную активность в регионе и солдат в русской униформе (но без российских флагов, конечно) среди сепаратистов, Россия продолжает отрицать свою причастность, а вместо этого делает упор на то, что это народ региона хочет отделиться от Украины.
Украина же называет эту войну вторжением России на Донбасс и требует, чтобы Россия отозвала свои войска и прекратила поддержку сепаратистов, прежде чем разрешать местные выборы. Безопасность на Донбассе должна обеспечивать ОБСЕ.
Но народ Донбасса не считает, что провал переговоров — это лишь вина России. Многие уже оставили надежду, что мировые лидеры о чем-то договорятся и рассуждают о том, что у Киева есть мотивы не способствовать успеху переговоров:
«Киевской власти выгодно, чтобы бои продолжались, чтобы отвлечь внимание от того, что украинский народ действительно хотел бы обсудить», говорит Виктор, 33 года, который родился в Луганске.
Он рассказывает о том, как, по его мнению, война выступает инструментом, с помощью которого отвлекают внимание от всеобъемлющей коррупции, которая уже давно была причиной недовольства народа киевской властью. Многие украинцы, с кем я говорил, считают точно так же. Есть и такие, кто сейчас поддерживает националистские группировки в их борьбе против «российского вторжения», чтобы потом направить оружие против власти в Киеве, когда ситуация на востоке решится.
У людей есть все основания возмущаться, Украина находится на 130 месте из 168 стран по масштабам коррупции, согласно данным Transparency International’s Corruption Perception Index 2015. И именно коррупция, а не война, считается главной причиной плачевного состояния украинской экономики.
Некоторые изменения в лучшую сторону случились в период правления президента Петра Порошенко, благодаря тому, что он, например, создал национальное бюро по борьбе с коррупцией и внес некоторые изменения в законы. Но хотя и было проведено несколько громких судов против коррумпированных высокопоставленных чиновников, отраженных также и в западной прессе, прогресс со времен предыдущего пророссийского президента Януковича очень невелик. Поэтому хотя на Украине и давно привыкли к коррупционным традициям, война на востоке не повод смещать приоритет с борьбы против коррупции, скорее даже наоборот. Работа против коррупции — это, возможно, вообще единственный способ вернуть доверие народа. А на сегодняшний день, если бы проводились выборы, правительство Порошенко по подсчетам получило бы всего около 6% голосов.
Люди, которых я встречаю в ходе путешествия вдоль линии фронта в Луганской области, говорят о том, насколько бессмысленна, по их мнению, эта война и как горячо они хотят, чтобы лидеры стран поскорее договорились.
«У всех, кто здесь живет, есть родственники и друзья по обе стороны фронта, никто не понимает, почему мы продолжаем убивать друг друга — мы просто хотим, чтобы война закончилась», — говорит Василий Акименко, 67 лет, живущий в Станице Луганской.
Но последние политические события в мире внушают еще меньше надежды на мир, чем когда-либо. ЕС раскалывается все больше, а избрание Дональда Трампа в США, возможно, позволит Кремлю ставить требования для введения режима прекращения огня еще жестче. То, что победа Трампа на выборах 8 ноября праздновалась в России с шампанским, многое говорит о ее ожиданиях от новой администрации в Вашингтоне.
Трамп несколько раз говорил о том, что хочет вести дела с Путиным и улучшить отношения между Вашингтоном и Москвой — и его скептическое отношение к будущей роли США в работе НАТО, безусловно, дает Владимиру Путину повод для праздника. Ожидание этого «нового миропорядка» может предоставить России больше пространства для игры и агрессивного поведения с соседями, и война на Украине, возможно, станет первой, где это проявится.
Непредсказуемость Трампа не позволяет мировым лидерам уверенно прогнозировать, каким будет его отношение к агрессии России. Но все указывает на то, что если США предпочтут отстраниться, то Россия получит больше власти за переговорным столом по прекращению огня на востоке Украины. И если доклады ОБСЕ о росте насилия в регионе связаны с последними событиями в мировой политике, это может быть первым знаком того, что в 2017 Донбасс вновь вступит в более агрессивный период.