– Сергей Иосифович, как-то неожиданно военное дело оказалось в новой реальности. Вот уже и США угрожают китайскому флоту в Тайваньском проливе не ядерными ракетами и авианосцами, а тысячами дронов, которые уничтожат ВМС Китая. Как ко всему этому относится военная наука?
– Надо различать изменения в технике, которые могут привести к глобальным изменениям в оперативном искусстве, военной стратегии и, в конечном счете, повлиять на формулировку новых законов войны, и на какие-то технические новации, способные, в принципе, повлиять определённом образом, на тактику применения сил.
Я считаю, что рано говорить о появлении каких-то новых законов ведения войны или принципов ведения боевых действий. Фундаментальные законы войны вырабатывались тысячелетия назад и формировались на протяжении веков. Это как закон всемирного тяготения, например. Есть какие-то фундаментальные вещи, которые не меняются. И эти законы войны никоим образом не изменились.
И между прочим во многом военные ошибки, неудачи в наше время связаны с тем, что не учитывались или не учитываются эти фундаментальные законы и принципы войны, которые до сих пор действуют и работают. Повторюсь, они начали зарождаться давным-давно. Открыты мыслителями, военными теоретиками. И несоблюдение их приводит к тяжёлым последствиям. Надо изучать опыт тысячелетий, искать зерно.
Вот вам пример. Великими полководцами своего времени считаются Наполеон, Суворов. Казалось бы, эпоха греческих и римских войн, походов Александра Македонского отстояла от них на тысячелетия. Но они изучали тот опыт и активно его применяли. Точно так же и нам сейчас ни в коем случае нельзя отказываться от опыта тысячелетий.
– Часто военных упрекают, что они готовятся к прошедшей войне…
– Это разные вещи. Долгое время наши военные в академиях изучали опыт Великой Отечественной войны, который не устарел до сих пор. Потом – опыт афганской кампании и чеченских войн, опыт сирийской операции, будем изучать и уже изучаем опыт специальной военной операции. Да, всё это надо изучать, но, условно говоря, начиная от сражений Македонского. Это принципиальные вещи.
Ни в коем случае не надо готовиться конкретно лишь к такой-то кампании, в которой вы добились каких-то успехов, и у вас есть личный опыт этой кампании. Вот это точно – глубочайшая ошибка. Двух одинаковых войн или сражений не бывает.
– Но все-таки, согласитесь, дроны стали заметным явлением в военном деле…
– Что касается войны дронов, то она никаким образом фундаментальные законы войны не меняет. Просто этот новый фактор надо учитывать сейчас при отработке действий войск.
Еще это некоторым образом меняет тактику. Вот мы, например, столкнулись с тем, что дроны-камикадзе — надводные, подводные – атаковали наши силы в пунктах базирования ВМФ. Но уже десятки лет назад подобные задачи выполняли, например, боевые пловцы, подразделения которых до сих пор есть практически во всех флотах.
И боевые пловцы и у нас, и за рубежом использовали самоходные подводные средства, с их помощью подходили к кораблям, минировали их. То есть, в принципе, дрон – это тот же боевой пловец, только на другом техническом уровне. По логике ничего не изменилось. И система борьбы с дронами включает в себя тот же набор сил, средств и способов, как и борьба с подводными диверсионными силами. Всё то же самое.
Это, например, боновые заграждения, системы наблюдения, системы поражения малоразмерных целей, освещение надводной и подводной остановки, огневые средства поражения, использование вертолётов. Здесь ничего принципиально не изменилось. А предшественниками атак дронов на корабли, выполняющих переход морем, являлись атаки групп торпедных катеров.
– Сложно отрицать, что мы приобрели множество проблем в связи с атаками морских дронов, которые Украине поставили британцы. Пострадали корабли, Севастополь был атакован. Почему так произошло? Что-то мы не учли, не предвидели?
– Возвращаемся к законам войны. Ни в коем случае нельзя опираться только на какой-то конкретный опыт, полученный в той или иной кампании. Повторюсь, надо изучать наследие военной мысли, классиков военной теории, изучать все кампании, начиная с какой-нибудь Ахейской войны и так далее. Везде можно увидеть и подобрать рациональное зерно. Именно неучитывание прошлого опыта, отсутствие глубоких знаний военной теории и приводит к проколам и ошибкам.
– Если вернуться к проблеме морских дронов, как выбираться из этой ситуации? Может ли промышленность нам что-то дать в нужном объеме? Смогут ли военные организовать систему защиты?
– В этом нет ничего сложного. Во-первых, нужны мозги. Все проблемы как всегда в голове, то есть в умении осмыслить происходящее и выработать на основе знаний и опыта лучшее решение. По-моему, глубочайшая ошибка – подбирать военные кадры по типажу, схожему с генералом – героем кинофильма «Особенности национальной охоты». То есть это суровый, решительный, не очень умный человек, говорящий короткими фразами и голосом на два регистра ниже обычного человеческого.
Говоря о том, каким должен быть генерал, надо вспомнить такой термин, как «квадрат Наполеона». Это равносторонний квадрат, где основание мужество и воля, а наверху – талант и интеллект. Эти элементы должны быть очень гармонично сочетаться. Преобладание какого-то одного качества — путь к неуспеху или поражению.
Иными словами, военные кадры должны быть умные и решительные, а не тупые и решительные. Это должны быть люди, которые могут разбираться в оперативных вопросах, могут оперативно мыслить. Одним словом, могут заниматься военным искусством. Люди высокообразованные, интеллектуальные, творческие, и в то же время волевые. Генерал должен быть таким.
Второе. Надо понимать, что военное строительство, подготовка к войне — это, как это ни странно звучит, не дело военных. Это общегосударственная задача. Военное строительство — это, собственно, экономика, идеологическое обоснование, психологическая подготовка населения и подготовка вооруженных сил. Вот это называется военным строительством. Здесь все должно определять политическое руководство страны. Подготовка вооруженных сил — это всего лишь один из элементов военного строительства. У нас, к сожалению, это было забыто. Все военное строительство ассоциировалось только с подготовкой вооруженных сил, которые готовились сами по себе.
В-третьих. Необходимо уже сейчас извлекать уроки из опыта специальной военной операции. Вот знаете, в чем опасность победы? То, что ценой невероятных усилий, жертвами, ценой проб и ошибок достигается победа, и мы достигнем эту победу – я уверен. Мы победим, другого варианта у нас нет. Но в момент победы, торжества не хочется опять окунаться в недостатки, пробелы, проблемы. Хочется уже немного ощутить себя победителем, провести парады победы, всех наградить и так далее. Это чисто психологическое явление.
И вот это самая большая ошибка. Из всех войн – из победоносных, тяжелых, быстротечных, проигранных – надо извлекать уроки. И не делать это после войны. Надо сейчас работать над ошибками, изучать опыт, так сказать, в режиме реального времени.
Надо уже принимать решения по устранению ошибок, просчетов и недостатков. И мы все это можем сделать. Для этого нужно, первое, еще раз – интеллект, реальная и объективная оценка ошибок и просчетов. Нужно принимать решения, нужна политическая воля, консолидация всего государственного аппарата и всего общества. Все это нужно для того, чтобы устранить недостатки.
– А можно уточнить про психологическую подготовку населения. Что имеется в виду?
– Вот посмотрите, на этой фотографии, что у меня на стене, – парни гвардейской 155-й бригады морской пехоты. Эти ребята воют не за деньги. Это взрослые люди, которые воют абсолютно осознанно.
Те, которые воевали только за деньги, уже отсеялись. Они поняли, что, если тебя убьют, то этими большими деньгами ты уже не воспользуешься. Только за деньги можно убивать, но только за деньги умирать нельзя. Для осознанной войны нужны более глубокие мотивы.
Сейчас как раз остались люди мотивированные. Такую мотивацию, готовность защитить свою Родину надо воспитывать и культивировать с младенчества. Что совсем не означает милитаризацию населения и общества. Это процесс, который подразумевает под собой осознание того, что может возникнуть ситуация, которая потребует напряжения сил, жертв от тебя.
Повторяю, это не милитаризация страны, не милитаризация всей жизни. Это не значит, что военщина должна проникнуть во всеми сферы. Нет, речь идет о воспитании народа, психологической подготовке. Мы живём в таком мире, где уже против России ведётся опосредованная война. И надо быть готовым к резкому ухудшению обстановки. Соответственно, необходимо понимание в широких слоях населения того, что потребуются какие-то жертвы, если мы хотим жить в этой стране и её сохранить.
– Вернемся к вашей мысли о том, что для решения проблемы морских дронов в первую очередь нужны мозги. У нас с этим все нормально или есть над чем работать?
– Есть. В чём, по-моему, глобальная проблема? Надо понимать, что есть понятия «армия мирного времени» и «армия военного времени». Армия военного времени — это соответствующие люди, с соответствующим набором качество и нужной психикой. Это решительные люди, которые могут взять на себя ответственность, принять решение, совершать определенные поступки. Но в то же время это люди сложные. То есть личности, которые имеют свое мнение, волю, свой взгляд на проблему и твердые моральные принципы.
Когда наступает мирное время, эти люди становятся неудобными. С ними сложно. И потихонечку эти люди уходят, их убирают, и набираются люди спокойные, послушные, мирные. Они не совсем принципиальные, но не опасные.
Но когда начинается война, люди, не опасные в мирное время, так же не опасны и для противника. Поэтому, к сожалению, как показывает история, когда начинается война, часто командный состав мирного времени показывает несостоятельность для войны. Его убирают, но это проходит через пробы, ошибки, жертвы и так далее. И потом появляются люди, которые себя хорошо проявляют в военное время, приходит поколение людей войны. И снова, как только война заканчивается, начинается тот же самый процесс. Это как океанский отлив и прилив.
В качестве примера могу привести войну 1812 года. Да, когда победоносная русская армия вошла в Париж, то ее вывели через две недели. Это было из-за того, что для мирного времени те солдаты и офицеры уже не подходили. У них был военный кураж, у них были боевые качества, позволившие дойти до Парижа и победить в Парижском сражении 1814 года, но в мирное время эти качества не нужны и отторгаются. И тогда потихонечку начали армию приводить в состояние мирного времени. В мирное время нужна лояльность, аккуратность, подтянутость, бесконфликтность. Вот это большая проблема, и это не то что чья-то злая воля, но это такой объективный процесс, который имеет место быть.
– А сейчас идет выравнивание в этом плане?
– Конечно, сейчас это идёт. Как минимум потому, что СВО идет третий год. Так что это процесс естественный. Но я говорю о том, что подготовка вооруженных сил должна быть построена так, чтобы в военное время она мало чем отличалась от подготовки в мирное время. И уже в мирное время надо культивировать те кадры, которые смогут в первые дни войны применить свои навыки.
– Да, пожалуй, это важно, учитывая, что сейчас, как вы сказали, времена непростые. Как вы думаете, придется воевать после СВО?
– К этому надо готовиться. Если к будущей войне не готовиться, то это вполне реально может случиться. И мы видим отношение к нашей стране, политику наших противников. Принципиально поставлен вопрос об уничтожении нашего государства.
– Сергей Иосифович, а можно дать какие-то рекомендации по поводу противодействия безэкипажным катерам и дронам не только для нашего Черноморского флота, но и для других флотов с учетом полученного опыта?
– Анализируя ситуацию на Черноморском флоте, я вижу наглядно, что выводы сделаны. Как раз последние атаки дронов успешно отражались.
Сейчас надо понимать, что война — это не процесс, который можно просто просчитать математически. Потому что есть масса элементов и факторов, которые в математику не запихнешь. Туман войны, туманная неопределенность присутствуют, и это очень трудно заложить в какую-то математическую формулу, в какую-то программу или в какой-то искусственный интеллект. Поэтому человеческий фактор в ближайшее время никуда не исчезнет.
Если говорить о создании крупных, полностью автоматизированных объектов, например, таких, как крейсер-дрон или дрон-авианосец, то об этом пока речи нет. А что касается борьбы с малоразмерными дронами, то это, как было всегда в истории – борьба меча и щита, брони и пушки. Если в какой-то момент средства нападения получают преимущество, то «броня» начинает улучшаться до тех пор, пока «меч» становится абсолютно бессильным.
Что нужно сейчас? Во-первых, нужно совершенствовать систему наблюдения и освещения обстановки – надводной, подводной, воздушной.
Во-вторых, должны создаваться стационарные средства защиты. Самые элементарные – это достаточно мощные боновые заграждения. Они могут быть созданы даже вокруг одного корабля.
В-третьих, нужны стационарные средства поражения. Это артиллерийские установки, береговые системы залпового огня перед входами в бухты и в районы якорных стоянок.
Еще нужны соответствующие средства поражения, которые должны обладать скорострельностью и высокой точностью. Такими средствами должен быть оснащен каждый корабль и объект. Подойдет артиллерия калибра примерно 20-30 мм. Она должна быть специально создана для противодействия дронам.
Дополнительно, должна отрабатываться тактика действий против дронов. Стоит обратить внимание на высокоскоростное маневрирование кораблей и судов. Обратите внимание: успешные атаки дронов были совершены на малоподвижные и неподвижные объекты.
– ВСУ и Зеленский сейчас козыряют тем, что они нас побьют этими дронами и вытеснят из Черного моря. Есть такая опасность?
– Конечно же нет. Это все блеф и фикция. Почему их атаки удались на Черном море? Черное море довольно своеобразное. Это замкнутый бассейн, довольно ограниченный пространством. На океанских флотах такое никогда не пройдет. Там больше размах, большие просторы, сложная обстановка.
Есть еще один момент, в чем уязвимость этих дронов. Их нельзя собирать где-то в гараже. Это значит, что есть какие-то предприятия, пусть они маленькие, где происходит изготовление и сборка дронов. Эти предприятия уязвимы для высокоточного оружия. Поэтому не стоит бороться с дронами в море. Лучше сразу бить по цехам для производства такого оружия.