Принять участие в боевых действиях на стороне ополченцев ДНР русский американец Филипп Косов, много лет проживший в США, решил не случайно. Бросить вызов украинским нацистам было делом чести и зовом души. Дед – военный моряк, за плечами которого опыт службы на Балтийском флоте и участие в Великой Отечественной Войне. Второй дед также воевал и отправил на тот свет более десяти фашистов – снайпером был. Даже прадед его защищал страну и погиб на Курской дуге в 1943. Сам Филипп с 2014 года защищает Донбасс от наследников нацистов.
В далеком 1989-ом году семья Филиппа эмигрировала в США, когда до событий на Украине, кардинально изменивших жизнь молодого человека, было ещё очень далеко. Из шумной и весёлой Москвы он попал на другой конец земного шара – в провинциальный и тихий американский Коннектикут. “В детстве я много времени проводил не только с отцом и матерью, но также с бабушкой и дедушкой, а они у меня ветераны Великой Отечественной Войны, – начинает свой рассказ боец, – меня привлекали книги про войну, военные энциклопедии. Можно сказать, что я вырос на истории о Великой Отечественной Войне. Когда мне было девять лет, моя семья эмигрировала в США. Я не был уверен, что уезжаю туда навсегда, но было очень интересно сравнить, такая ли Америка, как это показывалось в кино из 80-х годов. Оказалось, что всё совсем не так, как в кинофильмах. Жизнь иная – тихая, спокойная и скучная.
«Хартфорд в штате Коннектикут был спокойным и тихим местом без особых приключений, делать там особо было нечего: был один торговый центр, да и тот далеко от нас – добираться нужно было пешком, или на общественном транспорте, либо с друзьями. Молодежи там было скучно – городок для пенсионеров и семейных пар”.
— Приходилось ли сталкиваться со знаменитым американским криминалом?
— С криминалом в Америке я столкнулся гораздо позже, он всегда в больших городах. Американский криминал зародился в Лос-Анджелесе и представлял собой национальные меньшинства, самые бедные слои населения. Это люди без образования и хорошей работы сбиваются в банды, и сейчас в США очень много криминала. В Остине, где я жил последнее время, банд было очень много. И смешанных, и этнических. Вся восточная часть Остина погрязла в криминале и наркотиках. Они с конца 90-х стали обыденностью американской жизни в бедных кварталах. Хотя и в элитных местах полно людей, употребляющих наркотики. При этом в 90-х всё было гораздо спокойнее.
— Какой день в США вам запомнился больше всего?
— 11 сентября 2001 года. Тогда я ещё учился в Университете. В классе информатики с утра открыл новостную ленту и увидел новость о том, что самолёт врезался в одну из башен-близнецов в Нью-Йорке. Я подумал, что это случайность, потому что частных самолётов в Америке много, и нередко пилоты там не очень профессиональные. Иногда такое бывает, что пилот попадает в небоскрёб и погибает. Однако буквально через несколько минут ударил второй самолёт, и стало понятно, что это атака. Помню, как в класс прибежал один из профессоров, очень взволнованный, и сообщил нам о том, что кроме небоскребов горит Белый дом, а Пентагон атакован. Этот день я запомнил очень хорошо, как и то, что в машинах в тот день не играла музыка.
А потом Филипп заинтересовался тем, ч то происходит рядом с его бывшей родиной. Когда на Украине начались всем известные события в конце 2013 года, и власть в свои руки захватила киевская хунта, в США Филипп работал уже не абы кем, а в местных силовых структурах – в подразделении полиции, которое занималось охраной гражданского госпиталя, куда также привозили бывших военных.
По его воспоминаниям, особо никакой реакции на украинские события у американцев не было, поскольку по СNN почти ничего не показывали, а в Америке очень большое внимание уделяется традиционным СМИ. Большинство американцев наивно верят во всё то, что показывают им по телевизору: “Ведь так по телевизору сказали”!
“Сперва я с интересом наблюдал за тем, что происходит на Украине, – продолжает рассказ Филипп. – Думал, что Майдан Украина уже проходила в 2004 году, и ничего из этого не выйдет – попрыгают и разойдутся. Когда к власти пришли “западенцы”, а “Беркут” оказался на скамье подсудимых, я насторожился. А потом начались разборки со стороны сформировавшегося из футбольных фанатов “правосеков” (организация запрещена в РФ и признана экстремистской) – в Мариуполе, Одессе и других украинских городах, и это уже конкретно напрягло.
— Обсуждали ли вы происходящее на Украине с кем-то из американцев?
— Показывал кадры того ужаса, который там происходил, своим коллегам-полицейским. Показывал, как сжигали заживо людей в Доме профсоюзов в Одессе, как давили сотрудников “Беркута” бульдозером.
По словам американских коллег, такого в своей стране они просто не допустили бы. Если в тебя летит “коктейль Молотова” – в ответ стреляют. В США невообразимо, чтобы полицейские дали давить себя бульдозером. Они бы даже не слушали приказ “не открывать огонь”. Да, потом был бы суд, но их оправдали бы.
Последней каплей для Филиппа стала трагедия в одесском Доме профсоюзов. И тогда он решил действовать: никому ничего не сказал – собрался и полетел в Россию, предварительно сделав заграничный паспорт, а затем поехал в зону боевых действий. Предварительно продал недвижимость и купил дорогую американскую военную форму.
С того день Америка в жизни Филиппа осталась в прошлом, зато остались знания и опыт жизни за океаном. На вопрос о том, что представляет из себя сейчас американская армия, он отвечает как есть – хоть и хорошо оснащена, но полно там и воровства, разгильдяйства, и недалёких офицеров. Хватает и жестокости.
Одной из первых проблем, с которой пришлось столкнуться по прибытию в Россию, стал избыточный вес – профессиональная особенность многих американских копов, особенно из Техаса. В этом штате еды много и она довольно вкусная.
По словам Филиппа, в Ростове пришлось два месяца лечить спину и зубы, физически тренироваться, бегать. В итоге в ДНР прибыл в начале зимы – 7ого декабря 2014 г. Военное дело же к тему времени ( не в последнюю очередь благодаря работе в полиции и тренировкам с различными видами оружия ) знал, что сильно помогло во время боевых действий.
“Украинской границы на то время там уже не было, – продолжает рассказ Филипп. – Я взял с собой примерно шесть баулов, в том числе и каски. Запасся также и американской формой – она считалась самой удобной. Ополченцы на такую нормально реагировали, поскольку американская форма была у многих – её брали из “укропских”
поставок. Главный её плюс – она не горючая, но в холод или снег становится абсолютно дубовая. Зимой в ней просто промерзаешь, но зато не горит. На горячей печи только тлеет. Большинством экипировки потом поделился с сослуживцами, поскольку они были экипированы кто во что, иногда и в рваных берцах зимой.
Сначала служба Филиппа ограничивалась дежурствами на блокпосту в городе Ясиноватая в ДНР, но через 2 недели базовой подготовки пошёл в штурмовую пехоту – в поддержку для танков и БМП в батальоне “Восток”. Дела шли неплохо и долгое время в отряде, где служил Филлип, не было потерь. Одним из самых сложных боёв для подразделения стал штурм, а затем и оборона знаменитого Донецкого аэропорта, превращенного украинскими боевиками в руины – на тот момент это была без преувеличения самая горячая точка в мире.
“Нужно было удерживать позиции в монастыре, на окраине взлётной полосы, в то время как украинские боевики окопались в терминалах, и
к ним постоянно приходило подкрепление из иностранных наёмников и националистов, – делится он воспоминаниями. – Бои были дикие: нам “насыпали” с двух сторон, а мы отвечали, насколько могли. До позиций противника было 400 – 500 метров. Рядом также было кладбище и приходилось работать по кладбищу, отчего было очень не по себе. Украинские “правосеки”, предварительно употребив какие-то вещества, шли прямо через кладбищенскую территорию, прикрываясь могилами”.
Было даже такое, что “правосеки” бежали на рассвете эшелонировано, но при этом тихо, построившись цепями. Хотели застать врасплох. Смотришь в тепловизор, а там всё в бегущих белых точечках – ряд за рядом. Непонятно, что было в голове в этих людей, бегущих на нас – только ненависть. У меня сложилось ощущение, что жители юго-восточной и Западной Украины друг друга не переносили. Эти чувства накапливались веками, а теперь просто выплеснулись. Часто западные звонили местным, даже гражданским, и угрожали их убить просто за то, что люди из Донецка, считали их москалями».
В ДНР Филипп познакомился с другими иностранцами, выступившими против украинских националистов. Например, c Расселом Бентли c позывным «Техас», который также приехал из Америки и почти не владел русским языком. Они вместе попали в учебку батальона «Восток», и Филипп помогал “Техасу” с изучением русского языка.
Но не все иностранцы были кристально чисты – один испанец был “мутный”. Спустя некоторое время после учебки начал делать странные вещи: звонил в подразделение с угрозами и требовал денег под предлогом того, что он передаст информацию о подразделении противнику.
Вместе с «Техасом» и другими товарищами в ” Востоке” они провоевали до мая 2015 года, после чего произошло тяжелое ранение в ногу, затруднившее для Филиппа дальнейшее участие в боевых действиях. Однако остался в строю, но в качестве связиста. Нередко шел на позицию с автоматом в одной руке, и костылём в другой. В 2018 году ВВК признала его негодным к службе и Филипп уехал в Волгоград, а затем и в Подмосковье. После начала СВО фронту вновь понадобилась его помощь, но уже не в качестве военнослужащего, а волонтёра. Помогал общением с теми, кто готов взять оружие и сражаться на стороне ВС РФ. Общался с иностранцами ещё с больничной койки – именно с теми, кто был за Россию, с идейными ребятами.
Начал искать и добавлять в запрещенной ныне в Российской Федерации соцсети друзей по теме ДНР и противостояния Украине. И несколько идейных ребят действительно откликнулись на это предложение.
“Сперва нашим ребятам решил оказать помощь доброволец из Голландии, и приехал в ДНР с семьёй, – делится мой собеседник. – Привёз с собой жену, собаку, маленького сына. Вступил в армию ДНР и успешно там воевал. Он был профессиональный кинолог с опытом службы в голландской армии, несколько раз ранен и контужен. Идейный был, за нас. Последнее, что он делал, это был Птуристом – работал с ПТУРа. Знаю, что он отправил к Бандере несколько БМП с “укропами”. Очень рад, что этот человек и сейчас там и мы до сих пор общаемся.
Затем приехал итальянец, и тоже долгое время сражался на нашей стороне. Был в ПВО. Провоевал, получил осколок. В 22 году, правда, уехал”.
Помимо этого вместе с супругой Филипп помогает фронту гуманитарный помощью. На жизнь зарабатывает, преподавая английский как носитель языка. Помощь нашим бойцам оказывали даже некоторые из его учеников – например, навещали раненых бойцов. Однако слишком немного молодых ребят в России, по мнению Филиппа, активно поддерживают фронт – и это огромная проблема.
“Несмотря на моё отношение к “укропам”, стоит признать: свою молодежь они натаскивают на боевые действия с нами на десятки лет вперёд, – подводит он итог. – И идейных среди них хватает, а остальных они загонят на фронт “пинком” или заманивают деньгами на контракт.
У нас, конечно, тоже что-то делают, но мало. И идеи наши следовало бы продвигать значительно сильнее – тогда бы и эффект был бы лучше.
Хотел бы также отметить, что не так легко иностранцам воевать за Россию. Ведь покинув западные страны, назад уже не вернуться, а здесь выплаты за ранения и жильё положены только участникам СВО с 24 февраля 2022 года. Но что делать, если ты ранен, или не можешь вернутся назад? Очень хотелось бы видеть закон в 2025 году, который дал бы те же права ополченцам первой волны с 2014 года – их осталось совсем немного. Кто в строю – уже ранен по 10 раз, контужен. Но ведь они тогда пошли добровольно не за деньги- за «Русский Мир», за идею, за жизни людей на Донбассе. Так пускай же Россия постоит за них в 2025 году!”