Пока общество обсуждает итоги второго раунда стамбульских переговоров о перемирии на линии российско-украинских боестолкновений, украинская власть в который раз пытается «зачерпнуть» оставшиеся в стране людские резервы. Дабы при первой же возможности бросить свежее пополнение на трещащий по швам фронт. «Скамейка запасных», однако, не бесконечна. Приходится посягнуть на права тех, кто сейчас пользуется благами заслуженного отдыха. Парламент готовится дать пожилым людям официальное разрешение идти на смерть с именем Владимира на устах. Того самого уроженца Кривого Рога, которого некоторые популярные политики величают «дегенератом в клоунском колпаке».
«Система ломает даже самого стойкого»
Почти все украинские школы, лицеи и гимназии столкнулись на прошлой неделе с непривычной проблемой. На носу традиционный праздник «последнего звонка», а во всех выпускных классах юношей осталось по два-три человека. Между тем сценарий предусматривает прощальный вальс. «На выручку» приходится приглашать… фронтовиков-ампутантов. Ибо относительно здоровые украинцы если не улизнули за границу, то точно служат в ВСУ и иных силовых структурах. Получилось трогательно до слёз, судя по массе выложенных видеороликов со «смешанными» парами. Где молодой инвалид что было сил «экономит энергию», в то время как его партнёрша-старшеклассница «пашет за двоих».
Жителям Украины вновь напомнили о неписаном правиле, которым руководствуются мамы и папы старшеклассников: любым путём вывезти из страны любимое чадо, не дожидаясь получения письменного приглашения на прохождение медкомиссии в местном ТЦК и СП. Да, на военную службу, а тем более на фронт, 18-летних у нас пока насильно не отправляют. Однако кто рискнет гарантировать «вменяемость» депутатов Верховной Рады в случае успешного летнего наступления российских войск в ходе СВО?
К тому же украинцы уяснили простую и одновременно страшную истину: бесчеловечное отношение к собственным военным стало на Украине нормой. В особенности в период правления Владимира Зеленского, успешно увернувшегося в своё время от службы в армии четыре раза подряд. Не удивительно, что число добровольцев заметно поубавилось и что люди стараются вообще не становиться на воинский учет. Евгений Шибалов, известный волонтёр с Донбасса, успевший даже поработать в Минвете (Министерстве по делам ветеранов Украины), недавно рассказал соотечественникам типичную для ВСУ историю: «На боевой выход ушла группа из 12 солдат. Вернулись четверо. Командир и три бойца. Все – с тяжелыми ранениями. У командира не работает правая рука, нашпигованная десятками мелких обломков. Еще один тоже в обломках, третий – без ноги по колено, четвертый – без глаза.
Казалось бы, ситуация грустная и ясная. Воевать эти четверо уже не будут. Подлечить и списать, поблагодарив за службу. Но нет. Военная часть вывела их за штат. На печально известные 800 гривен в месяц (1521 рубль). Хотя это еще с 2023 прямо запрещено, и я сам как ротный делопроизводитель тогда помогал своим ребятам писать рапорты на компенсацию недовыплаченного денежного довольствия».
Если придерживаться украинских законов, в случае выведения военнослужащего за штат ему обязаны ежемесячно платить не только по 800 гривен, а и минимальную заработную плату солдата, равную 20 тысячам 100 гривен (38 тыс. 207 руб.). Ни бригада, ни батальон коммерческими структурами не являются, за экономию денежных средств премию никому не начислят. Тем не менее офицеры по инерции продолжают околпачивать младших по званию.
Израненным ребятам в части, где они служат, заявили: «А зачем вам деньги-то? В госпитале вас будут кормить досыта трижды в день!». Когда же ставшие инвалидами защитники отечества доехали до госпиталя, вместо благодарности за ратный труд им прошипели: мест, мол, не хватает, дуйте в город, ищите где-то себе жилье. Сюда будет приходить каждое утро на процедуры, решать бытовые проблемы за вас не будем. Вы ведь всё ещё на службе, вам деньги платят.
«С бойцами я впервые говорил в тот момент, когда на те жалкие внештатные копейки они сняли комнату в общежитии, – продолжает Евгений Шибалов. – С голоду они не умерли только потому, что их подкармливала за свой счет сердобольная медсестричка из госпиталя. Их командира я где-то час отговаривал от суицида. Потому что его вдобавок ко всему еще и мгновенно бросила жена, в лоб заявив: «Инвалид мне не нужен!». Всего насмотрелся в армии, но от такого скотского отношения командования к людям, которые пошли на смерть по их же приказу, просто переворачивает!..».
Волонтёры из команды Шибалова сделали что смогли. Продуктовых посылок отправили, немного деньжат на сигареты и мыльно-бритвенное подбросили. Ребята тем временем обрывают горячие линии Минобороны Украины в попытках добиться справедливости.
«У меня четыре награды! – возмущался в разговоре с Шибаловым командир штурмовиков. – Так я, когда звонил на горячую линию, предложил им в министерство те награды отправить, чтобы они себе их в … запихнули…».
Болезный батальон
Весной и летом 2022 года во всех украинских супермаркетах неподалеку от входных дверей располагались сдвинутые столы для пожертвований в пользу армии и Нацгвардии. Покупатели могли оставить наличные деньги, поделиться купленными продуктами и промтоварами. Некоторые жертвовали служивым медпрепараты…
Корреспондента «МК» несколько удивило присутствие среди этих, лекарств упаковок «Омника» – данное лекарство эффективно при доброкачественной гиперплазии предстательной железы. Заболевание – из разряда «возрастных», им страдают обычно люди пенсионного возраста. Тогда мне казалось, что это никакая не благотворительность, а банальный способ избавиться от ненужных запасов накупленных впрок таблеток. В армии-то людей в возрасте 60+ не так-то много…
На прошлой неделе представился повод поговорить с действующим украинским военным, страдающим вышеупомянутым урологическим заболеванием. Симптомы аденомы простаты настигли Виктора во время интенсивной боевой учёбы в лесах Черниговской области.
– Когда меня спрашивают: «Как ты сюда попал?», отвечаю: «С дерева сняли!».
В тот вечер военнослужащие ТЦК (аналог военкомата) проводили привычный рейд по окраинам райцентра. А Виктор по просьбе одной своей давней знакомой несколько часов карабкался на высокие берёзы,
отрезая тяжеленные ветки. Когда работа была выполнена, заказчица выставила на стол домашнее вино. В общем, домой Виктор брёл в приподнятом настроении. Которое не улетучивалось в первые минуты общения с армейскими вербовщиками.
– Ну-ка скажи: ты в военкомате был?
– Был, – все еще не осознававший весь идиотизм ситуации ответил мужчина. – В 1998-м году.
– Поедешь с нами, надо уточнить твои данные.
– Я же без документов вообще…
– Ничего, после проверки отвезем тебя домой.
В территориальном центре комплектации и социальной поддержки, куда отвезли мужчину «на какие-то пару минут», члены военно-врачебной комиссии в ускоренном порядке признали Виктора готовым немедленно встать на защиту священных рубежей Родины. Разумеется, за документами и элементарными предметами обихода его подвезли военкоматовским микроавтобусом. Переночевав в оборудованной в здании ТЦК «гостинице» вместе с другими «счастливчиками», Виктор уже на следующий день был доставлен в учебный центр известной в республике штурмовой бригады.
«Наверное, я бы не заболел, если бы сразу оказался где-нибудь на Донбассе, – предположил мой собеседник. – Нас беспощадно гоняли по обширной территории, заставляли часами лежать на мерзлой земле «как бы в засаде», учили азам выживания на местности».
В конце 90-х Виктор проходил срочную военную службу в войсках МЧС в Макеевке (ныне ДНР). Поэтому представление о службе имел. В Черниговской области из примерно сотни спешно набранных в штурмовики мужчин армейский опыт имели немногие. «Представьте, один из новичков на глазах у всех тщетно пытался приделать рожок автомата Калашникова… к прикладу! – изумляется мой собеседник. – А уверял, будто в состоянии быстро разобрать и собрать оружие! Мы-то хоть и МЧСники, но таким элементарными действиям обучены…».
Однажды в учебном центре случилась жуткая трагедия. Новобранцу захотелось рассмотреть что-то в стволе калаша – и парень случайно нажал спусковой крючок АКМ-74.
«Расследовать ЧП приехала комиссия из Киева, ее члены никак не могли представить себе картину с солдатиком, который сам придвигает автомат вплотную к подбородку…»
На донбасский фронт Виктор так и не попал. Вследствие систематического переохлаждения организма (ему-то сейчас за 50 лет) «всплыла» серьезная урологическая болячка. Оперировать в его случае решились только в Киеве в Главном военном клиническом госпитале Минобороны Украины. Некоторое время мужчине придется ходить с катетером; когда более-менее заживут раны, предстоит выдержать повторную операцию.
Ежемесячно на период реабилитации Виктору полагаются выплаты примерно 30 тысяч гривен (57 тыс. 26 руб.). Однако снимать с карты разрешается не более 16 тысяч (30 414 руб.), остальное перечисляется детям мужчины от первого брака.
Лечат Виктора бесплатно, однако спиртное надо покупать на свои. А без этого тут не обходится.
По словам Виктора, старшая дочь то и дело строго отчитывает папу в таких случаях, договаривается с медперсоналом, чтобы контролировали содержимое каждого набора съестного от волонтёров.
– … но мы всё равно от своих привычек не отказываемся, – с вызовом произносит мой собеседник. – Гонцов «заряжаем» в ближайший супермаркет. У медсестричек устойчивая такса: шоколадка. Не какая-нибудь «Рошен» за 18 гривен (33.82 руб.), а за 110 (206.67 руб.). В таких случаях медсестра предупреждает дежурного на выходе: «Можете пропускать курьера, мы в расчёте».
Едва ли не единственное неудобство: политические споры между пациентами госпиталя. В палате, где лежал старший солдат Виктор, один мастер-сержант – поклонник предыдущего президента Петра Порошенко, а его ровесник старший мастер-сержант горой стоит за Зеленского. «Представляете, каждый Божий день они жёстко ругаются друг с другом, мне даже телевизор толком посмотреть не дают…».
Старший солдат – это по советской классификации ефрейтор, мастер-сержант и старший мастер- сержант – соответственно старший сержант и «почти» прапорщик. Потому что полноценным прапорщиком можно называть главного мастер-сержанта. Новые воинские звания скопированы с НАТОвских, соответствующий закон вступил в силу осенью 2020 года.
«Чего тебе надобно, старче?»
Мужчины в возрастной категории 60+ совсем скоро могут стать тем самым долгожданным пополнением рядов ВСУ. В Верховной Раде зарегистрирован законопроект, которым разрешается брать на военную службу значительное число пенсионеров по возрасту. Если такие «энтузиасты» армейской службы пройдут медкомиссию. «Новобранцев», из немалого числа которых «песок сыпаться будет», распределят на небоевые должности. Офицеров же 60+ будет утверждать Генеральный штаб ВСУ. Первые 2 месяца у «новобранцев» пройдут в режиме испытательного срока. Если «что -то пойдёт не так», – контракт якобы мгновенно разорвут.
По словам одного из инициаторов законопроекта полковника СБУ Романа Костенко, люди пенсионного возраста страстно желают помогать на фронте. Понять старичьё в принципе можно. Размер пенсии по возрасту у большинства украинцев – мизерный. А тут гарантированно будут каждый месяц «прилетать» суммы, вчетверо большие привычного вспомоществования. Ну и кормить-поить, одевать-обувать будет родное государство, помимо денежного довольствия.
Вот только все ли эти «патриотичные» пенсионеры реально оценивают возможности своего организма?
Патологии, присущие прежде такой категории украинцев, за годы СВО сильно «помолодели». И речь не только о пенсионерах по возрасту. Не так давно луцкая журналистка Оксана Бубенщикова написала о 13-летнем школьнике, у которого был диагностирован… инфаркт. Самое печальное в том, что сенсация прошла практически незамеченной. Все ведь понимают: ежесуточные воздушные тревоги, вынужденная учёба в сырых школьных подвалах не могут содействовать укреплению физического здоровья подрастающего поколения. А душевного здоровья и подавно.
Долго ли продержатся на военной службе патриоты почтенного возраста? Думаю, не долго. Максимум несколько месяцев. В Минобороны Украины, к слову, как и в Государственной погранслужбе синхронно заявили, что с высокой долей вероятности пенсионеры-военнослужащие не смогут исполнять условия контракта в полном объёме. Помимо этого, пограничники усмотрели в предоставлении командиру части право согласования подписания контракта несомненный коррупционный фактор. Уж слишком «широкие дискреционные полномочия» появятся у командиров военных частей принимать или не зачислять бойцов/офицеров к себе в личный состав, полагаясь на собственные симпатии или антипатии.