Мустафа Найем, народный депутат Украины от фракции «Блок Петра Порошенко», член Политсовета партии «Демократический альянс», сделал для себя перерыв в протестной деятельности под Верховной Радой, и 23-24 сентября отправился в Николаев и Одессу встречаться с местными бизнесменами, где он вместе с другими общественными деятелями и экспертами убеждали их объединяться и требовать от власти экономических реформ.
После его выступления в Николаеве, в ходе которого он рассказал о том, что бизнесмены в Украине не хотят, не готовы или боятся отстаивать свои права и защищать себя, выбирая легкий путь коррупции, мы поговорили с ним о затормозившейся реформе полиции, о Петре Порошенко и о том, почему он, будучи с ним не согласный, до сих пор не вышел из фракции его имени.
«Петр Порошенко – это тот, кто может все поменять. Но для него это катастрофически страшно»
Сегодня вы под Верховной Радой требуете принятия трех вещей: создания Антикоррупционного суда, изменений избирательного законодательства и снятия неприкосновенности с народных депутатов Украины. Почему только это, неужели после принятия этих трех вещей кардинально изменится политическая ситуация в Украине?
– Смотрите, мы абсолютно не скрываем того факта, что эти три вещи позволят новому поколению и новым людям прийти во власть. Все очень просто: нужно, чтобы в политику люди шли не за мандатом, не за неприкосновенностью, а действительно реализовывать свое видение. Бизнесмены, которые приходят в Раду, вообще не появляются в парламенте. Я не понимаю, что делает в парламенте бизнесмен, который зарабатывает там 10, 20, 30 тысяч долларов в месяц. Зачем ему приходить в парламент? И он действительно туда не приходит. Они приходят туда только для одного – чтобы иметь неприкосновенность от уголовного преследования.
Второе: надо посадить тех, кто уже совершил преступления, чтобы следующим было неповадно. Для этого нужен Антикоррупционный суд. И третье – нужно поменять избирательное право: нужно сокращать политическую рекламу, запрещать ее в принципе, нужно убирать «мажоритарку» как главный источник коррупции на выборах, и нужно, конечно же делать открытые списки.
Кто главный противник, по вашему мнению, этих трех требований?
– На данный момент, очевидно, что это – Петр Порошенко.
Только он?
– То, что этому сопротивляется вся элита – это правда. Но этот человек, Петр Порошенко – это тот, кто может это поменять. Если бы Петр Порошенко уже внес закон «Об Антикоррупционном суде», его фракция вынуждена была ба за него проголосовать. Почему он не вносит уже больше года? Если бы Президент захотел поменять избирательное право, его фракция проголосовала бы. Где его закон? Он же обещал открытые пропорциональные списки. Он этого не сделает. Вспомните мои слова – Порошенко соврал, что он это сделает. Он не будет этого делать, потому что для него это катастрофически страшно. Вообще никаких сомнений, что он не хочет этого делать. И именно он тормозит этот вопрос.
Когда вы говорите, что люди идут в Раду только за неприкосновенностью, то я думаю о том, что многие туда идут за политической коррупцией – продавать депутатские запросы, обращения, получать деньги за голосования и так далее. Неужели только Антикоррупционный суд поможет это ликвидировать?
– Во-первых, это культура, она должна меняться с годами. Во-вторых, ну, посадки.
Почему в Раде не стоит вопрос депутата Мосейчука (который подозревается в продаже депутатских запросов, – ПН)?
– Там много каких вопросов не стоит. Вопрос очень простой: когда в стране Генерального прокурора избирают голосами оппозиции, всегда возникает вопрос, а это та оппозиция, которая боится, что ее посадят или та оппозиция, которая потом пойдет договорится? Когда «Оппозиционный блок» голосует за повышение бюджета Генеральной прокуратуры, то тут возникает какая-то шизофрения в голове. Это все зацепки из 90-ых годов: взять человека на зацепку, а потом торговаться. Можно торговаться с Лозовым, Добкиным, Мосейчуком, Ляшко. Все эти люди на крючке. Они только у трибуны так смело изгаляются, рассказывая о том, какие они смелые. А по факту, я просто видел, как они разговаривают, как они сидят в приемных по 10 часов, просто ждут, чтобы решить свой вопрос.
«Сейчас будут делать полицейскую академию»
Вы член коллегии при МВД Украины…
– Уже нет.
Уже нет? А с какого времени?
– Мне стало известно о том, что меня исключили, но, я считаю, что это нормально, поскольку я сейчас уже не привлекаюсь к работе по патрульной полиции. Вот, собственно, все.
Тогда вы можете абсолютно свободно сейчас давать оценку тому, что происходит сейчас. Реформа полиции, как я вижу, остановилась на патрульной полиции. Почему?
– Нельзя сказать, что все остановилось, это не совсем правильно. Можно сказать, что есть некоторый откат по определенным вопросам. Сейчас будут делать полицейскую академию, которая действительно позволит набирать нам дальнейший набор кадров именно из патруля. Сейчас она будет запускаться, то, что она будет сделана, это я уже знаю. Вопрос в том, насколько она будет материально-технически обеспечена, как она будет управляться, и каким образом будет происходить набор кадров. Но это мы посмотрим. Второе – это создание детективов, объединение следователя и оперативника. Я знаю, что в одном из районов Киева уже проходит сейчас такой эксперимент.
Что плохое? Плохое, действительно, в том, что идет откат по патрулю. Я, к сожалению, все больше и больше с каждым днем слышу информации о том, что патруль увольняют, что они сами уходят, что материально-техническое обеспечение упало, что патрульные сами ремонтируют машины, что у них проблемы с обувью, униформой, что есть большой недобор кадров, очень сложно идет донабор.
Но в целом и в большом полиция во многом пошла вперед, и есть плюсы, этого никто не может отрицать. Но, к сожалению, то большое зерно, тот большой движок, который был заложен, он во многом сейчас заставлен предохранителями и преградами.
Какая роль в этом Сергея Князева и Арсена Авакова?
– Тут вопрос даже не только в начальниках. Мне кажется, что тот же Князев, наверное, хотел бы такие вещи делать больше, и как-то быть более прогрессивным. Но он сталкивается с тем, что у него есть материально-техническое обеспечение низкое, второе – он сам по себе, он милиционер прошлого поколения. Конечно, у него есть вопросы с тем, что он вынужден идти на поводу у подчиненных.
Их вина, хотя даже не вина, в том, что в какой-то момент всегда хочется зоны комфорта, в какой-то момент хочется не ссорится с начальством, хочется перестать идти вперед и как-то устаканить эту ситуацию. Вот мне кажется сейчас идет попытка устаканить эту ситуацию. Вот мы сдвинулись с точки, а сейчас давайте устаканим.
Зачем?
– Ну, чтоб была стабильность.
Для кого?
– Для системы. Они ж чувствуют это, когда уходит контроль. Но это приводит к тому, что это чувствует вся вертикаль, и вместо того, чтоб стабилизировать что-то хорошее, начинается полный откат назад по всем вопросам.
«Я не могу сказать, что все рухнуло и все остановилось»
Вы согласны с утверждением, что после ухода Хатии Деканоидзе реформирование полиции приостановлено?
– Знаете, я так не могу сказать, что приостановлено. Потому что опять же я не могу сказать, что все рухнуло и все остановилось. Это неправда. Почему я так говорю? Потому что я знаю, как это происходит на местах.
Если бы сегодня снова был конкурс на должность главы Национальной полиции Украины, вы бы пошли на него?
– (Думает) Вы знаете, амбиции и желания не могут оставаться на одном месте. Мне это интересно. Но пошел бы я сегодня на главу Нацполиции… А я не могу, потому что у меня нет юридического образования, будем говорить так.
Изменились правила?
– Да!
Но хотели бы?
– Ну, возможно не только Национальной полиции.
А чем?
– Ну, секрет.
Я правильно понимаю, что вы недовольны действиями Петра Порошенко?
– Конечно, да.
Почему вы тогда продолжаете оставаться в коалиции, во фракции «Блока Петра Порошенко?
– Вы знаете, я об этом думаю, думаю постоянно, потому что от людей очень много поступает таких вопросов. Но можно, конечно, сейчас выйти из фракции и поставить их перед ситуацией, когда им нужно будет решить, что меня нужно лишить мандата. Я готовлюсь к такому решению, я не буду спорить. Но, тут вопрос в том, что взвесить все плюсы и минусы, которые получу я не как гражданин, не как человек, а как часть этой системы, и все плюсы и минусы, которые мы получим, если вместо меня заходит (в Раду, – ПН) другой человек. Я уже потратил много ресурсов на то, чтобы это сделать, я не знаю, где эта эффективная точка. И сейчас у меня есть некий инструмент. Причем у меня нет вопросов, чем я буду заниматься, если у меня не будет этого.
Но есть вопрос, а не является ли это предательством, ведь я действительно туда пошел честно, искренне и не жалею ни об одном своем поступке, и я ничего не нарушал. Да, но причастность к бренду (Петра Порошенко, – ПН), его легитимизация (своим присутствием во фракции «БПП», – ПН) – это вопрос. Еще раз повторюсь – я об этом думаю, у меня зреет какое-то решение, какое – я скажу, когда оно созреет, но действительно тут надо все очень четко взвесить.
Андрей Лохматов, специально для «Преступности.НЕТ»