Российская армия, несмотря на кажущееся затишье на фронте, активно готовится к генеральному сражению. Противник вынужден констатировать, что, вероятнее всего, уже в ближайшее время наступит объединение двух наших фронтов, которые войдут клином в его хлипкую оборону.
Военный эксперт, Заслуженный летчик, генерал-майор Владимир Попов в беседе с «МК» рассказал, что означает тишина на фронте и какие перспективы ждут нашу армию этим летом.
Противник признается, что Покровское направление, включая Днепропетровскую границу, сейчас является наиболее для него уязвимым участком фронта. По его данным, здесь мы сосредоточил 100-тысячную группировку, а также целую армию беспилотников и огромные запасы боеприпасов к артиллерии. Кроме того, по его данным, мы также подтягиваем резервы на Запорожское направление, чтобы объединить два фронта и разделить его оборону.
Впрочем, пока фронт не изобилует новостями. Генерал-майор Владимир Попов в беседе с «МК» отметил, что якобы образовавшееся затишье по всей линии соприкосновения, только кажущееся.
– На самом деле идёт плановая работа — более ювелирная, точная, спокойная. На самом деле результаты есть: ДРГ и разведка работают, противник уничтожается, наши подразделения идут дальше. Возможно, нет массированных ударов и большого продвижения. Но, как говорят, «курочка по зёрнышку клюёт». Сейчас мы потихонечку наносим удары и отодвигаем противника вглубь его территории всё дальше и дальше.
– О каких направлениях идет речь?
– Это касается Купянского, Сумского, Покровского, Ореховского направлений. Может быть, что два клина в перспективе действительно будут соединяться, и тогда образуется единая группировка наших войск. В результате охватов с юга и с северо-востока внутри образуется большое пространство степной зоны, которая будет подготовлена к большим наступательным операциям. В таком случае можно ждать какого-то рывка, который позволит достаточно далеко оттолкнуть противника и вбить клин в его, уже достаточно очаговую линию обороны. Она у него уже сейчас более очаговая, чем была раньше, потому что мы вышли не просто на второй рубеж обороны, а, наверное, где-то и на третий. А там сопротивление ВСУ не очень активное. Хотя они пытаются затыкать дыры мобильными группами и огрызаться.
– Противник признает, что Покровское направление наиболее сложное для него. А для нас?
– И для нас Покровское направление очень тяжёлое, по сравнению с тем же Ореховским. На Ореховском направлении работа идет более внятно и планово. Возможно, это связано с командованием, которое потихоньку берет территории без каких-либо рывков. Вокруг же самого Покровска образовалась «подкова»: северо-восточная часть более активная, а юго-восточная, фронтальная часть этой подковы пока более заторможенная. Хотя на Шевченковском направлении есть продвижение. Примерно такой же подковообразный охват сейчас произошел и на Купянском направлении и северо-восточный плацдарм, который появился ещё в феврале-марте при форсировании реки Оскол, стал основным. На некоторых участках мы находимся в двух-трех километрах от окраин Купянска, а то и ближе.
Кстати, кажущееся затишье может быть также следствием того, что мы выравниваем линию фронта, вот эти отдельные подковообразные входы по всему периметру — а это более тысячи километров. И скорее всего, это как раз та особенность начального летнего периода боевых действий. Раньше такого не наблюдалось, сейчас у нас есть такая возможность выполнять это планово.
– Планово – это как?
– Мы не надрываемся, не наносим какие-то контрудары, а почти по всей линии фронта действуем одинаково. Это показательно. Значит, у нас есть боевой потенциал, есть возможность периодически проводить ротацию войск, выводить контактные группы боевого соприкосновения на отдых в тыловые зоны и т.д. У нас достаточно снарядов, ракет, бомб. В общем-то, мы справляемся.
– То есть этим летом нужно ждать событий на фронте?
– Конечно. Я бы сказал так: лев готовится к броску. Сейчас нас ждут ровные степные районы, не промышленные, как было раньше. Мы фактически прошли мощные шахтные, укреплённые районы, из-за которых были задержки. Сейчас сплошных линий обороны нет. Оборона ВСУ, как я уже говорил, больше похожа на очаговую. Да, эти очаги между собой соединены, кое-где перебрасывается быстрый резерв, но они все равно не единое целое. Проблема такой обороны в том, что если мы нащупаем слабое место, у ВСУ будет прорыв. Это даёт возможность продвигаться бронетехнике. А если она пошла, то после ДРГ сможет брать штурмовые группы для захвата территории. Я думаю, что этот план и сработает.
– У ВСУ какие возможности?
– ВСУ получает всё меньше западной поддержки. НАТО меньше поставляет вооружения и техники, меньше добровольцев. Смотрите, как заговорил Макрон. Еще недавно он грозился послать свои батальоны и вдруг сейчас говорит: «Мы дали ВСУ достаточно вооружения уже и боеприпасов. Пусть работают, а мы посмотрим». Европа же поет под дудку Вашингтона, а тот настаивает на прекращении боевых действий. Поэтому внимания Украине все меньше, Зеленского аплодисментами не встречают, и даже в Гааге пригласили только на ужин. Поэтому запал противодействия нам на территории Украины, я думаю, ослаб значительно. Но на это рассчитывать полностью не надо. Все равно они очень сильно озлоблены, даже больше, чем было на начальной стадии СВО. Это особенно касается националистов. Местное население в приграничных районах, где мы сейчас продвигаемся, по-моему, настроены или нейтрально, или вообще ждёт нашего прихода и готово проголосовать за присоединение к России. Потому что в Харькове, Купянске, Чернигове, Запорожье в основном русскоязычное население.
Но нам сейчас, наверное, их брать не нужно. Только если сдадутся, мы их возьмём к себе под крыло. Но скорее всего мы их обойдём. Пусть эти города-миллионники «переваривают» друг друга сами. Но это события явно не этой осени.