В последние десятилетия проблема глобального потепления вышла за рамки чисто экологической дискуссии, превратившись в вопрос глобальной безопасности. Одним из наиболее тревожных сценариев, который все чаще обсуждают эксперты, является возможность вооруженных конфликтов за доступ к водным ресурсам. По мере изменения климата пресная вода становится все более дефицитным ресурсом, и это создает потенциальные точки напряженности по всему миру. Уже сегодня около 2 миллиардов человек испытывают нехватку чистой питьевой воды, а к 2025 году, по прогнозам ООН, две трети мирового населения могут столкнуться с водным стрессом. В таких условиях вопрос о том, приведет ли глобальное потепление к войнам за воду, перестает быть теоретическим.
Грозит ли глобальное потепление миру войнами за водные ресурсы?
Вообще-то водные ресурсы издавна были причиной межгосударственных трений. Еще в древней Месопотамии конфликты между городами-государствами возникали из-за контроля над ирригационными системами. Да и совсем недавно, в XX веке мы наблюдали напряженность вокруг рек Нил, Иордан, Тигр и Евфрат. Однако до сих пор эти противоречия редко перерастали в полномасштабные военные действия. Современные исследователи отмечают, что вода чаще становится инструментом давления в уже существующих конфликтах, чем их основной причиной. Например, во время гражданской войны в Сирии различные группировки неоднократно использовали контроль над водными объектами как средство шантажа противников и мирного населения.
Современные исследования выделяют несколько регионов, где риск водных конфликтов особенно высок. Ближний Восток, где водные ресурсы всегда были дефицитом, остается наиболее уязвимым. Бассейн реки Иордан, поделенный между Израилем, Палестинской автономией и Иорданией, продолжает оставаться источником напряженности. В Южной Азии конфликтный потенциал заложен в распределении вод Инда между Индией и Пакистаном – двумя ядерными державами, отношения между которыми остаются крайне напряженными. В Африке вызывает опасения ситуация вокруг Нила, где Эфиопия строит масштабную ГЭС “Возрождение”, что вызывает протесты Египта, исторически зависящего от нильских вод.
Глобальное потепление действует как катализатор водных проблем сразу по нескольким направлениям. Во-первых, изменение режима осадков приводит к учащению засух в одних регионах и наводнений в других. Во-вторых, таяние ледников лишает многие реки стабильного источника питания. Например, гималайские ледники, питающие крупнейшие реки Азии, стремительно сокращаются. В-третьих, рост температуры увеличивает испарение и потребность в воде для сельского хозяйства. Все это происходит на фоне роста населения и увеличения потребления воды на душу населения по мере экономического развития многих стран.
Дефицит воды уже сейчас имеет серьезные экономические последствия. В некоторых регионах Индии фермеры массово мигрируют в города из-за невозможности вести сельское хозяйство. В Ираке сокращение стока Тигра и Евфрата привело к забрасыванию целых деревень. Такие процессы создают социальную нестабильность, увеличивают миграционное давление и могут подпитывать экстремистские настроения. Эксперты отмечают, что именно засуха 2006-2010 годов стала одним из факторов, подтолкнувших Сирию к гражданской войне, когда около 1,5 миллиона сельских жителей были вынуждены переселиться в города, обострив там социальные проблемы.
На фоне этих угроз развивается международное водное право. Действует Конвенция по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер, подписанная под эгидой ООН. Многие страны заключают двусторонние соглашения о совместном использовании рек. Однако эти механизмы часто оказываются недостаточно эффективными перед лицом климатических изменений. Показателен пример Центральной Азии, где уже более 20 лет не удается достичь консенсуса между странами верховья (Кыргызстан, Таджикистан) и низовья (Узбекистан, Казахстан) по вопросу использования водных ресурсов.
Технологии могут частично смягчить водный кризис. Опреснение морской воды, капельное орошение, системы повторного использования воды уже сейчас помогают экономить ресурсы. Однако у этих решений есть свои ограничения. Опреснение требует огромных энергетических затрат и доступно далеко не всем странам. Новые методы орошения часто слишком дороги для бедных фермеров. Кроме того, некоторые технологии (например, масштабные плотины) могут сами становиться источниками конфликтов, как в случае с эфиопской ГЭС на Ниле.
ООН и другие международные организации пытаются предотвратить водные конфликты через программы устойчивого водопользования. Всемирный банк финансирует проекты по улучшению водной инфраструктуры в развивающихся странах. ЮНЕСКО разрабатывает образовательные программы по водной дипломатии. Однако эффективность этих мер часто ограничена нехваткой финансирования и политической волей отдельных государств.
Некоторые эксперты, впрочем, предлагают более оптимистичный взгляд на проблему. Они отмечают, что дефицит водных ресурсов может не только разъединять, но и объединять страны. В конце концов, существуют же примеры успешного трансграничного водного сотрудничества, как в случае с рекой Дунай в Европе. Возможно, угроза водного кризиса заставит страны искать компромиссы, а не конфронтацию. Однако для реализации такого позитивного сценария требуется беспрецедентный уровень международного доверия и сотрудничества. А вот тут-то и возникает главная трудность.
Вот потому угроза войн за воду в условиях глобального потепления и выглядит вполне реальной, хотя и не неизбежной. Многое будет зависеть от способности мирового сообщества разработать эффективные механизмы совместного управления водными ресурсами, внедрить водосберегающие технологии и сократить темпы климатических изменений. Пока же водный вопрос остается одной из самых серьезных проблем XXI века, которая может определить геополитическую карту будущего. Как отмечают эксперты, вода, в отличие от нефти, не имеет заменителей, что делает ее потенциально еще более конфликтным ресурсом в условиях меняющегося климата.