Во втором туре президентских выборов 2023 года в Турции Реджеп Тайип Эрдоган получил 52,16% голосов избирателей и, соответственно, право руководить своей страной еще пять лет, до 2028 года. Его прозападный оппонент Кемаль Кылычдароглу проиграл (на разных уровнях) уже десятые свои выборы в карьере, получив 47,84% голосов.
Этот результат вместе с победой Народного альянса на парламентских выборах 14 мая (336 депутатских мест из 600) означает, во-первых, что эра Эрдогана в истории Турции продолжается, а во-вторых — что США и их союзникам в этом месте и времени, используя демократические процедуры, через выборы, не удалось остановить или хотя бы затормозить переход к многополярному миру.
Это вовсе не означает, что попытки вернуть Турцию в кильватер политики глобальных западных элит прекратятся — тем более, что значительная часть, чуть меньше половины населения этой страны, особенно на южном и западном ее побережьях, как следует из результатов второго тура, вовсе не против такой перспективы, раз отдали свои голоса за кандидата с нулевой харизмой, «никакого» Кылычдароглу. Так что давление на Эрдогана со стороны коллективного Запада во всех формах: от разных закулисных сделок до угроз санкций, военного переворота и «цветной революции», — несомненно, будет продолжаться.
Но все-таки чаша турецких весов пока склонилась в пользу Эрдогана, который на протяжении предшествующих двадцати лет (ключевой тогда пост премьер-министра Турции он занял в марте 2002 года) демонстрировал чудеса политической эквилибристики, умело играя на противоречиях как своих врагов, так и своих союзников. Да и в целом — в нынешних условиях развала однополярного мира Pax Americana выгоды от послушного следования командам западных центров принятия решений, прежде всего — по соотношению прибыль/риски, оказываются гораздо меньшими, чем от проведения более-менее независимой политики в собственных интересах.
Конечно, здесь крайне важен вопрос баланса и меры, но разворот официальной Анкары в сторону «линии Кылычдароглу» и других прозападных оппонентов Эрдогана означал бы ухудшение отношений с Россией, Китаем, Ираном, рядом других стран мира, потерю значительной части потенциала национальной энергетической и продовольственной безопасности, поэтапное втягивание Турции в целый ряд региональных конфликтов: от Украины до Центральной Азии. Ради чего? Ради поддержки уже рушащейся у всех на глазах «империи доллара»? Так что результат второго тура президентских выборов в Турции для России можно считать лучшим из возможных вариантов. И не случайно прозападная оппозиция поспешила обвинить нашу страну в «скрытом вмешательстве» во внутренние дела Турции на стороне Эрдогана.
Да, Россия продолжает целый ряд совместных с Турцией проектов: как политических (Астанинская платформа по Сирии с участием Ирана, армяно-азербайджанский конфликт), так и экономических (газовый хаб, АЭС Аккую, «зерновая сделка»), не особо реагируя на разного рода сложности и даже провокации, с ними связанные (включая недавнюю атаку украинских катеров-беспилотников в водах турецкой экономической зоны на корабль Черноморского флота РФ «Иван Хурс», осуществлявший контроль безопасности российских газопроводов). И если взаимовыгодные отношения соседних стран рассматривать с точки зрения «вмешательства во внутренние дела», то это уже очень близко к политической паранойе — впрочем, подобные симуляции, как правило, хорошо оплачиваются их заказчиками.
Определенный опыт взаимодействия российского руководства с действующим турецким лидером за прошедшие двадцать лет накоплен, причем в очень широком диапазоне: от почти открытого конфликта (после начала операции российских ВКС в Сирии осенью 2015 года) до максимально дружественных (после попытки проамериканского военного переворота в Турции в июле 2016 года), каких-то радужных иллюзий по его поводу никто не питает. Но в целом он, как показывает практика, — достаточно предсказуемый и ответственный политик, исходящий прежде всего из национальных интересов своей страны и пользующийся доверием своего народа, с которым можно и нужно иметь дело.