Что не так с мирными планами по Донбассу, которые Украине предлагают западные партнеры и как предвыборная ситуация в стране влияет на отношения с Европой? Политолог-международник Антон Кучухидзе рассказал “Вестям” о месте Украины в мировой политике, а также способах, которыми наша страна укрепить свою субъектность. Политолог уверен, что для этого нужна сильная армия и крепкая экономика, а также считает, что на выборы нужно идти подготовленным — спросить себя, как изменилась собственная жизнь при том или ином политическом курсе.
— Давайте обсудимплан Мартина Сайдика по установлению мира на Донбассе. Он хорош? Или все же чем-то настораживает?
— Настораживает тем, что пока нет консенсуса у глобальных политических игроков для принятия соответствующих решений и для реализации не только плана Сайдика, а в целом любого плана, который связан с введением миротворческого контингента ООН на неподконтрольную территорию Украины. Чем он хорош? Принципиальная позиция — планируется введение на неподконтрольную территорию миротворческого контингента именно под мандатом ООН, потому что другие контингенты в Приднестровье, контингент в рамках СНГ в Грузии — он не сработал.
А доктрина миротворческой деятельности ООН заключается в том, что на территории конфликта, при введении миротворческого контингента, не могут быть представители сторон конфликта. В дипломатии есть принцип “равноудалённости сторон” и важно введенному миротворческому контингенту пользоваться доверием всех участников, которые есть на территории.
Также есть определенное расширение. Мы всегда слышали, что США с Россией говорят о миротворческом контингенте, но непонятны были детали мандата. Тут уже есть расширение и впервые мы расширение этого мандата услышали после телефонного разговора госпожи Меркель с президентом Российской Федерации в сентябре 2018 года. То есть не только миротворческий контингент с точки зрения обеспечения безопасности, но и временная администрация для решения социально-экономических вопросов, которые будут возникать на неподконтрольной территории после введения контингента. Это системный подход. Пока что мы не на пути к реализации этого плана, и откровенно говоря, в нем нет деталей — по составу контингента, терминам пребывания, многое, что должно быть в мандате, еще не прописано в плане Сайдика.
—Это должно обсуждаться и авторы документа ждут предложения сторон?
— Да, конечно. Просто у нас в СМИ резонанс вызвало то, что именно господин Сайдик подал и вписал туда ОБСЕ.
—Речь идет о том, что он компрометирующая фигура и его связывают напрямую чуть ли не с Россией, во всяком случае с Виктором Медведчуком уж точно. Может это напрягает власть, которая не хочет рассматривать документ, который представляет пророссийский еврочиновник?
— Откуда берутся разговоры про то, что есть какой-то след Российской Федерации? Тут нужно понимать дипломатический протокол. Господин Сайдик представляет ОБСЕ, членом которой является Российская Федерация. Его задача, как дипломата, который представляет эту организацию — давать сбалансированный документ. То есть он не может дать что-то в пользу Украины и очень ярко выраженное против России. Документ должен быть сбалансированным. И даже этот его план, в том ограниченном виде, котором мы видим — тоже сбалансированный. Есть ООН и есть ОБСЕ, которому он предлагает оставить миссию мониторинга ситуации.
Кстати, это первый формат миротворческого контингента, в котором полноценно будут участвовать представители ОБСЕ. С точки зрения дипломатического протокола представитель ОБСЕ не может взять и переложить, все отдать Организации Объединенных Наций. Поэтому на профессиональном уровне у меня нет никаких непониманий, о чем говорит господин Сайдик. Другое дело, что реальность реализации этого проекта под большим вопросом, потому что львиная доля, в контексте введения миротворческого контингента на Донбасс, зависит от договоренностей между Соединенными Штатами и Российской Федерацией.
В конце января 2018 года состоялись последние консультации на уровне “Сурков-Волкер”, которые занимаются непосредственно мирным урегулированием в Украине. Сторонами было передано друг другу более 22 предложений относительно того, каким должен быть миротворческий контингент. Этот диалог заморожен. Сейчас говорить о том, что будет принято какое-то решение просто не приходится.
—В чьих руках ключи от разрешения конфликта?
— Скорость разрешения конфликта зависит от договоренностей между США и Российской Федерацией, которые после этого должны быть выполнены на территории конфликта. Это системный вопрос.
—Вы, как украинский политолог-международник, не испытываете досаду оттого, что украинский вопрос решается, грубо говоря, без Украины?
— Я не могу сказать, что он решается без Украины, всё-таки консультации ведутся с украинской стороной, но в то же время понимаю, что есть реальность. Сегодня мы потеряли значительную долю субъектности во внешней политике, соответственно, мы не можем быть более продуктивными на внешней арене.
—Возвращение этой субъектности Вы связываете с изменением политического климата и наступлением нового политического цикла?
— Субъектность Украины возрастет при нескольких факторах. Первое — это сильная армия. Я не говорю, что это армия, готовящаяся к войне, а прежде всего армия обороны. Второе — это сильная экономика. Третье — эти две вещи позволят продвигать дальше выгодные для нас политические решения на внешней арене.
—Кто, кроме России является сейчас главным оппонентом и, скажем, врагом нашей страны?
— Исключительно, на данный момент, это Российская Федерация, потому что если сравнивать уровень угроз с точки зрения безопасности, которые исходят из их территории, то однозначно только Российская Федерация.
—Я хочу вернуться к нашим реалиям окончательно и отвлечь вас от вашей международной специализации. Как вы полагаете, что нас ждет в ближайшем месяце? Я понимаю, что это может быть ожесточённая борьба, война компроматов и популизм. Есть в экспертном сообществе ожидание перемен?
— Мое видение заключается в том, что будет ожесточённая борьба между ныне действующим президентом против команды Тимошенко. И будет ожесточенная борьба между многими другими кандидатами, потому что надо понимать следующую вещь: есть реальная борьба за президентскую должность для определенных кандидатов, которые сегодня в тройке-пятерке лидеров. При определенных обстоятельствах каждый имеет шанс. И есть другая сторона — многие кандидаты используют президентские выборы как возможность заявить о себе, как о уже состоявшимся политическом лидере, и попытаться набрать хороший рейтинг, который потом передать уже партии на парламентские выборы. Поэтому, у отдельно взятых кандидатов свои задачи, однозначно. И борьба будет самая ожесточенная.
—Есть ли у вас какие-то советы избирателям?
— Просто сравнить, что было заявлено каждым из кандидатом в свое время и сравнить результат Украины. И субъективный подход — посмотреть по своему кошельку. Пускай каждый себе задаст вопрос — когда у него был пик экономического роста и стабильности? Этим надо будет руководствоваться. Потому что лидер, который когда-то что-то создал, это значит, что у него есть команда и он может прийти и повторить это снова. Потому что, тогда, когда у него был шанс, он его не пропустил. Кто-то говорит о том, что мы подадим заявку на членство в Европейский союз в 2024 году, кто-то говорит, что мы стремимся стать членом ЕС. Но, по сути, с точки зрения международной политики — это ничего не значит.
—Молодежь на эти выборы пойдет?
— Молодежь как всегда будет пассивна традиционно. Эта тенденция не только для Украины, но и в целом Европы. Молодежь не активно ходит на выборы, и, кстати говоря, в контексте господина Зеленского очень многие эксперты и социологи говорят о том, что у него главный электорат, это как раз молодежь и люди 35+. У него будет проблема с мобилизацией этого электората. Рейтинг у него реально может быть высокий. Но в день выборов решает мобилизация и то, насколько ты умеешь отстоять свой выбор против административного ресурса, который однозначно будет применен.